Политические препятствия, технические хитросплетения

На этом круглом столе участников попросили оценить угрозы, которые представляют для международной безопасности сверхзвуковые ракеты, – но до настоящего момента авторы не выразили ни одного серьезного сомнения в том, что сверхзвуковые ракеты являются по-настоящему дестабилизирующим фактором. Таким образом, на повестку ставится вопрос о том, вступят ли, несмотря на это, мировые державы в полномасштабную гонку сверхзвуковых вооружений или нет.

Большинство граждан Земли, включая меня, предпочли ты, чтобы ответ на этот вопрос был отицательным. Как мой коллега, Марк Губруд, убедительно написал в первом раунде: «До сего момента мир не смог загнать ядерного джина обратно в кувшин, в то время как все новые и новые джины вырываются на свободу». Сверхзвуковые ракеты являются тем джином, который, по моему мнению, и по мнению г-на Губруда, должен оставаться запечатанным в своем кувшине. Но запрещение испытаний сверхзвуковых ракет не будет таким простым делом, как предполагает г-н Губруд.

Прежде всего, в США существует убежденность, граничащая с непоколебимой религиозной верой, что технологические инновации являются лучшим способом решать любые проблемы безопасности. Многие американские официальные лица и аналитики уверены в том, что сверхзвуковые технологии представляют собой новую революцию в военном деле. Россия и Китай оказались неспособными убедить Соединенные Штаты ограничить противоракетную оборону, – и поэтому трудно вообразить, что кто-либо сможет убедить Вашингтон согласиться на ограничение исследований и разработок сверхзвукового оружия.

Во-вторых, Россия и Китай, – которые также являются основными инвесторами в сверхзвуковые технологии, – не видят в сверхзвуковых ракетах единственную угрозу своим средствам ядерного сдерживания. Они также испытывают серьезные беспокойства по поводу высокоточного обычного оружия, перемещающегося со скоростями ниже сверхзвуковых. Запрещение испытаний сверхзвукового оружия само по себе не ответит на опасения России и Китая относительно выживаемости их средств сдерживания, – поэтому возникает вопрос: каковы побудительные мотивы этих стран для запрещения испытаний сверхзвукового оружия?

В-третьих, есть мнение, что Россия и Китай стремятся к обладания сверхзвуковыми ракетами именно потому, что они обеспокоены выживаемостью своих ядерных сил. Например, мотивация России для финансирования этой технологии видится в стремлении обладать средствами доставки, которые способны проникнуть сквозь любые американские системы противоракетной обороны. То же самое может быть истинным и в случае Китая. Если обеспокоенность Москвы и Пекина относительно противоракетной обороны США на будет разрешена, станет несравненно трудно убедить Россию или Китай согласиться на запрещение или мораторий на испытания сверхзвуковых ракет. Фактически, разногласия вокруг противоракетной обороны становятся все более острыми в условиях украинского кризиса, когда некоторые аналитики из США открыто предлагают нацелить американские системы противоракетной обороны на российские ракеты.

Немного технических подробностей. Кроме вышеупомянутых стратегических моментов, существует ряд технических проблем, которые делают процесс запрещения испытаний сверхзвуковых ракет более трудным, чем надеется г-н Губруд. Прежде всего, сверхзвуковые крылатые ракеты основаны на технологии прямоточного воздушно-реактивного двигателя, которая имеет потенциальные мирные сферы использования. Г-н Губруд, зная о таком положении вещей, в первом раунде предложил внести специальные поправки в запрет на испытания, разрешающие тесты «летательных аппаратов, целесообразных в качестве космопланов». Но это создало бы такую широкую юридическую «лазейку», что практическая польза от запрета на испытания была бы потеряна. В самом деле, «космопланы», испытания которых могли бы быть разрешены согласно предложению г-на Губруда, могут стать очень привлекательными средствами доставки вооружений или совершения других военных миссий. Более того, развитие крупных гражданских космических летательных аппаратов может начаться со строительства и испытаний более мелких аппаратов – которые очень трудно отличить от сверхзвуковых крылатых ракет. Также может быть возможно сконструировать ракеты, которые фактически оказались бы уменьшенными копиями крупных космических самолетов.

И еще один момент – наверняка верифицировать сверхзвуковую ракету с ускорителем и отличить ее от существующих баллистических ракет с наведением на цель на конечном участке траектории может оказаться невозможным. Обе эти технологии заключаются в том, что ракетные ускорители доставляют возвращающиеся в плотные слои атмосферы маневренные боеголовки на высоту отделения, и потом эти боеголовки двигаются со сверхзвуковыми скоростями. Единственное отличие заключается в том, где заканчивается баллистическая траектория и насколько маневренны боеголовки. Баллистические ракеты с наведением на конечном участке траектории уже испытываются и принимаются на вооружение, – это ясно на примере китайской баллистической ракеты, предназначенной для поражение кораблей, DF-21D. Проведение четкой границы между этим видом вооружения и сверхзвуковыми ракетами может оказаться технически невозможно.

Я хотел бы, чтобы меня поправили – но я не думаю, что запрет на испытания сверхзвуковых ракет может стать реальностью в обозримом будущем. Не хватает политической мотивации. Имеются в наличии реальные проблемы технического характера. Тем не менее, неотложно требуется всесторонний диалог относительно позиций «за» и «против» развития и принятия на вооружение сверхзвуковых ракет. Программы развития сверхзвуковых технологий не должны идти вперед основываясь лишь на развитии технических возможностей. Напротив, они должны следовать по пути целостных и стратегически взвешенных обсуждений.