Политический лес за техногенными деревьями

Во втором раунде мой коллега Акира Кавасаки упомянул фукусимскую трагедию и то, как ее последствия отражаются на ядерном оружии, а Мустафа Кибароглу углубился в изучение японских запасов плутония. Оба автора затронули важные технические и гуманитарные аспекты ядерной безопасности. Но при этом важно не упускать из вида центральный политический вопрос, который поставили бомбардировки Хиросимы и Нагасаки: чем является та политическая система, которая позволила правительству США совершить террористические акты, а затем дала возможность ответственным за это руководителям избежать внутренних и международных последствий?

Те, кто занимаются контролем за вооружениями, в основном стараются избегать подобных вопросов. Это не значит, конечно, что технические проблемы, которыми занимается это сообщество, не являются важными. Г-н Кибароглу, например, посредством обсуждения японского плутония, напоминает нам, что гражданская ядерная промышленность автоматически увеличивает риск распространения ядерного оружия. Политикииспользуютэтунеопределенностьвсвоихцелях. Еще в 1955 году первый председатель Индийской комиссии по атомной энергетике, Хоми Бхабха, признавал, что «атомная промышленность… предоставляет многим странам такое количество ращепляющихся материалов, из которых… легко будет сделать ядерное оружие». И, естественно, индийская атомная программа предусматривала основу для ядерного оружия. В настоящее время Индия готовится к вводу в эксплуатацию прототипа реактора на быстрых нейтронах, который позиционируется как 500-мегаваттный энергетический реактор; но он создавался без соблюдения международных требований по обеспечению безопасности и может быть использован для ежегодной выработки до 140 кг плутония, способного применяться в производстве ядерного оружия.

В то же самое время г-н Кавасаки прав, говоря о том, что авария на Фукусиме акцентирует те опасности, которые даже в мирное время несут в себе как атомные реакторы, так и ядерное оружие. В ядерной промышленности используется термин «глубоко эшелонированная оборона» для описания избыточных систем безопасности для защиты реакторов. Но иногда единственное непредвиденное событие может оказать одновременное влияние на многочисленные системные элементы. Например, на Фукусиме цунами вывело из строя 12 из 13 резервных дизельных генераторов. Поэтому, когда правительства используют идентичные громкие слова для укоренения убеждения в том, что их контроль над ядерными арсеналами полностью надежен, уместна известная доля скептицизма. Также ядерное оружие язвимо перед так называемыми сценариями «а-ля доктор Стрейнджлав», когда специалист внутри системы преднамеренно организует катастрофу. Случившаяся в марте 2015 года авиакатастрофа компании «Джерманвингз», в которой второй пилот направил самолет на склоны французских Альп, использовав внутреннюю систему безопасности, чтобы заблокировать кабину и не впускать командира, – вот один из леденящих душу примеров подобного развития событий.

Проблемы и реформы. Модернизация ядерной безопасности несомненно необходима, но нельзя забывать и о том, что бомбардировки Хиросимы и Нагасаки явились осознанными политическими решениями. Несмотря на ужас этих бомбардировок, правительство США неоднократно рассматривало варианты совершения подобных действий еще раз.

В 1969 году Генри Киссинджер направил Ричарду Никсону служебную записку, в которой излагались возможные планы атаки на Северный Вьетнам. В записке подчеркивалось, что «этот акт должен быть не только жестоким», но также «должен …. быть основан на твердой решимости сделать все, что необходимо, для достижения успеха». Это служебная записка сопровождалась списком «важных вопросов», включая: «Должны ли мы быть готовы использовать ядерное оружие?» Более недавний факт: в 2006 году журналист Сеймур Херш сообщил, что администрация президента Буша рассматривала возможность применения тактического ядерного оружия против Ирана.

Правительство США не предприняло ядерных атак ни в одном из упомянутых случаев, но подобные инциденты должны рассматриваться в верном историческом контексте, – а именно том смысле, что военная машина США неоднократно использовала неядерную террористическую тактику. Например, в 2004 году, встретив сопротивление в иракском городе Фаллуджа, американские силы осадили город и атаковали его с использованием такого зажигательного вещества, как белый фосфор, – в результате чего захватили главную больницу Фаллуджи и вынудили большинство горожан в ужасе покинуть город.

События, подобные этому, раскрывают истинное лицо политической системы, в которой те, кто держит в своих руках власть, в корне разъединены с гуманистическим осознанием последствий своих действий. В Соединенных Штатах люди у власти изолированы от внутренних политических последствий внутригосударственной пропагандой, изображающей их действия как необходимые и справедливые или, по крайней мере, по сути своей совершаемые с благими намерениями.

Именно в этом ключе общественная интеллигенция, – путем яростного противодействия подобным лживым заявлениям, – может сыграть свою важную роль. Действительно, выполнение этой задачи потребует от научных работников выйти за рамки их традиционным образом очерченных дисциплин и ступить на поле действия, которое является по природе своей политическим, нежели техническим. Но лишь бросив вызов и фундаментальным образом реформируя систему, которая допустила трагедию в Хиросиме на Нагасаки, мы можем надеяться на избавление мира от ядерного оружия.