Сверхзвуковые ракеты: никому не нужный металлолом

В прошлом сентябре я предложил на страницах Бюллетеня ввести мораторий и потенциальный запрет на испытания сверхзвуковых ракет. Месяц спустя подполковник Воздушных сил США Джефф Шрайнер предложил ту же идею в газете Звезды и полосы (StarsandStripes, – периодическое издание армии США, – прим. переводчика). Главным препятствием для претворения этого предложения в жизнь является простой скептицизм, – тот самый скептицизм, который возникает на начальном этапе любой успешной инициативой во контролю за вооружениями.

Мои коллеги по текущему круглому столу – Раджарам Нагаппа и Тун Чжао относятся к запрету на испытания скептически, – но они не приводят и никаких доводов в защиту сверхзвуковых технологий. Г-н Чжао полагает, что запрет на испытания вряд ли может быть внедрен в жизнь, но он «хочет, чтобы ему доказали обратное». Г-н Нагаппа видит, что сверхзвуковые технологии не дают нам ничего, кроме «дестабилизации и, может быть, даже сценариев эскалации конфликта». Но он полагает, что запрет на испытания должен подождать до тех пор, пока это оружие не будет доведено до совершенства.  

Г-н Нагаппа предполагает во втором раунде, что запрет на ядерные испытания в космосе 1963 года был подписан лишь потому, что к тому времени ядерное оружие уже было усовершенствовано. Но я полагаю, что вслед за кубинским ракетным кризисом 1962 года правительства <соответствующих стран> были вынуждены предпринять эти действия под нажимом международного сообщества, возмущенного угрозами ядерной войны и радиоактивного заражения воздуха и воды. «Что они сделали с дождем?» – вопрошала песня, написанная в то время (What Have They Done to the Rain– песня Мальвины Рейнольдс 1962 года, которую также исполняла Джоан Баэз – прим. переводчика). Сегодня, в то время как страны безответственно подогревают новую гонку вооружений, я хотел бы, чтобы люди задали себе вопрос: «Что мы делаем с завтрашним днем?»

Г-н Нагаппа замечает, что ускоряется развитие не только сверхзвуковых ракет, но и противоспутникового оружия, – а я к этому списку добавил бы еще автономное оружие и некоторые другие категории вооружения. Аналитикам и неправительственным организациям, вместо того, чтобы держать нос по ветру, хорошо бы призвать к изменению направления этого ветра.

Обманутая вера. Как американец я призываю мое собственное правительство возглавить движение по превентивному контролю за вооружениями, – а не вести гонку в направлении новой опасности. Я не чувствую себя вправе указывать правительствам других стран, что они должны показывать лучший пример, чем Вашингтон. Но я уверен, что сверхзвуковые ракеты не укрепят ничью национальную безопасность.

Защитники сверхзвуковых ракет продолжают повторять магическое заклинание «Гонка вооружений уже началась», чтобы получить «огромное стратегическое преимущество». Но при этом никто, кажется, не в состоянии объяснить, что именно это будет за преимущество. Как пишет г-н Чжао, «в США существует убежденность, граничащая с непоколебимой религиозной верой, что технологические инновации являются лучшим способом решать любые проблемы безопасности» – но подобная религия не ограничивается только лишь одной страной. Россия и Китай проявляют ту же ложно направленную религиозную веру, обзаводясь сверхзвуковыми возможностями в качестве ответа на неэффективную американскую противоракетную оборону.

Трудно поверить, что сверхзвуковые ракеты сложнее перехватить, чем баллистические. Часто упоминают, что сверхзвуковые ракеты могут маневрировать и уклоняться, но их способность «видеть» приближающиеся перехватчики будет значительно ограничена теплом, выделяемом в сверхзвуковом полете, и коррозийным воздействием на датчики. Существует возможность так же оборудовать баллистические ракеты функционалом маневренности, и они лучше будут «видеть» перехватчики. Баллистические ракеты также могут скрываться в легковесных ложных целях, в то время как сверхзвуковые ракеты всегда будут как на ладони для радаров и инфракрасных датчиков.

Официальные американские лица продвигают сверхзвуковые ракеты в качестве альтернативы ядерному оружию для нанесения стратегических атак, – но без ядерных боеголовок они будут неспособны разрушить многие укрепленные стационарные цели. Их нельзя сделать скрытными, и использование на них датчиков точного наведения тоже проблематично, – также как и обнаружение и нацеливание на движущиеся цели, которые могут поменять дислокацию к тому времени, как ракета прибудет на место.

Как указал г-н Нагаппа, находящаяся под атакой страна не сможет достоверно опознать, по какой цели совершается ракетный удар сверхзвуковой ракетой, и снабжена ли она ядерной боеголовкой. И, как пишет г-н Чжао, «любая стратегия, размывающая границу между обычными и ядерными военными действиями, должна быть отвергнута». Но такое решение так же рискованно, как и ставка на то, что возможность развития любого конфликта между ядерными державами в сторону ядерной войны может быть когда-либо устранена.

Я не слишком беспокоюсь об определениях, различиях и других технических моментах контроля над сверхзвуковыми вооружениями, как не беспокоюсь и о том, что какая-либо страна обойдет запрет посредством мнимого мирного развития технологий космолетов. Внезапное нарушение запрета на испытания сверхзвуковых ракет в любом случае невозможно будет удержать в секрете. Такое действие не наделит страну-нарушителя какими-либо решающими или готовыми к немедленному использованию военными преимуществами, а другие страны просто последуют примеру такой страны. Нарушитель просто разрушит возможность избежать еще одного раунда тупиковой, но очень опасной гонки вооружений.

Давайте же воспользуемся такой возможностью, пока она все еще существует. Сверхзвуковые ракеты – это попросту ненужный металлолом.