The authoritative guide to ensuring science and technology make life on Earth better, not worse.

Как связаны загрязнение окружающей среды и рост населения

По прогнозам Организации Объединенных Наций население планеты, которое сегодня составляет 7,4 миллиарда человек, к 2100 году достигнет 11,7 миллиарда (причем львиную долю роста примет на себя Африканский континент). Для любого, обеспокоенного изменением климата, такая перспектива оказывается отрезвляющей. Уже сейчас мир пытается ограничить выбросы в атмосферу углекислого газа, но каковы перспективы для снижения вредного воздействия на климат, если на планете будет жить на 50% больше людей? Предложения по снижению темпов рождаемости встречают упорное сопротивление. Настоящей проблемой, как утверждают некоторые специалисты, является то, что потребление энергии будет возрастать быстрее прироста населения по мере того, как мир становится богаче, - и в любом случае, прошлые инициативы по ограничению роста населения иногда принимали мрачные формы. На данном круглом столе эксперты из Нигерии, США и Китая обсуждают следующие вопросы: являются ли попытки ограничить рост населения законным способом ослабления вредного воздействия на окружающую среду, - и могут ли они выполняться без нарушения приемлемых этических границ?

 

Round 1

Ограничить углеродные выбросы в окружающую среду без притеснения инициаторов загрязнения

Является ли проблема народонаселения значимой переменной в уравнении, определяющим количество вредных выбросов углекислого газа? Несомненно. Но это далеко не единственная переменная и ни в коем случае не определяющая.

Рассмотрим Китай, страну, где тенденции в отношении населения и выбросов за последние десятилетия кардинально менялись несколько раз. С начала 1980-х рост населения Китая значительно снизился после того, как Пекин начал внедрять строгую политику «одна семья – один ребенок». В период между 1987 и 2000 годами средний рост населения составлял 1,25 процента, а между 2000 и 2014 – всего 0.56 процента – то есть более поздний период составляет половину от предыдущего. Но история углеродных выбросов раскрывает совершенно другую картину. Между 1987 и 2000 годами средний рост выбросов углекислого газа составлял 4.75 процента. Между 2000 и 2014 годами среднегодовой рост увеличился до 12.7 процентов – то есть последующий период превышает предыдущий более, чем в три раза.

Такое положение вещей вполне согласуется с формулой, известной как «тождество Кайя», которая утверждает, что выбросы углекислого газа являются результатом четырех причин. Человеческое население является одним их этих факторов. Три остальных – это внутренний валовой продукт на душу населения; удельное энергопотребление (количество энергии, расходуемое на единицу валового внутреннего продукта); а также интенсивность выработки углекислого газа (количество углекислого газа, производимое на единицу используемой энергии). «Три других» фактора могут быть в конечном итоге выражены одним числом, – выбросами на душу населения, т.е. значением, которое может снизиться, когда изменится поведение людей, а государства Земли достигнут социального прогресса. В свою очередь, как показал опыт Восточной Азии, Западной Европы и Северной Америки, социальный прогресс и экономический рост могут снизить темпы роста населения. Таким образом, наилучший способ ограничить выбросы углекислого газа – изменить поведение населения, а не пытаться урезать его количественный показатель.

Управление и власть. Выбросы углекислого газа действительно являются загрязняющим фактором, но, тем не менее, в процессе своей жизнедеятельности люди имеют право вырабатывать углекислый газ. К сожалению, у индивидуумов имеются веские причины производить больше углеродного загрязнения, чем то оправдано в общих интересах населения, – то есть, в игру вступает так называемая «трагедия ресурсов общего пользования». Поэтому снижение выбросов углекислого газа на душу населения требует качественного управления поведением людей, связанного с этими выбросами, что в свою очередь требует устройства инфраструктуры, способствующей снижению выбросов углерода, а также внедрения управленческих структур, контролирующих уровень выбросов углекислого газа.

Инфраструктура, снижающая выбросы углерода, в дополнение к системам общественного транспорта, таким как метро и скоростные поезда, включает в себя энергосистемы с низким выделением углекислого газа, например ветряные и солнечные парки, а также электросети, соединяющие потребителей с источниками, работающими при низком выбросе углерода. За недавний период многое из вышеперечисленного было применено в провинции Сычуань на юго-западе Китая, где родился автор этих строк. Многие столетия крестьяне топили кухонные печи особой биомассой, однако в начале 1990-х для этих целей сычуаньцы начали покупать уголь. К сожалению, сычуаньский уголь обычно довольно низкого качества по сравнению с углем, добываемым в большинстве других провинций Китая, содержание серы в нем выше, а теплотворность ниже. В марте 2014 года, однако, началось бурение на гигантском месторождении природного газа Лунванмяо на юге провинции Сычуань. Вскоре от месторождения по трубопроводу газ стал поставляться в ближайшие города и деревни. Природный газ дороже, чем уголь или биомасса, но фермеры с энтузиазмом начали использовать его для приготовления пищи, потому что он чище, а газовые плиты предоставляют возможность легко контролировать интенсивность пламени, – что является очень важным моментом в сычуаньской кухне. Газопровод и другие элементы этой инфраструктуры помогли произвести энергетическую революцию в среде сычуаньских крестьян, – а это именно революция, так как природный газ подразумевает гораздо меньшие выбросы углекислого газа по сравнению с углем, снижая уровень выбросов на душу населения.

Но для снижения вредного воздействия на климат таким же важным элементом, как усовершенствование инфраструктуры, является создание действенных правительственных структур. Инфрастуктуры, снижающие выбросы углерода будут иметь мало пользы, если население не сможет и не захочет их использовать. Неудобство и высокая стоимость могут подорвать привлекательность таких инфраструктур, – например, если метро и скоростные поезда будут слишком дорогими, потребители просто не будут на них ездить. Некоторые компании могут даже преднамеренно сделать использование такой инфраструктуры неудобной. Например, электросети в Китае монополизированы двумя государственными структурами, – Китайской государственной корпорацией электросетей и Южно-китайской электросетью. Обе компании предпочитают стабильность электроэнергии, получаемой из угля и других видов термоэлектричества по сравнению с неустойчивыми источниками электричества,таким как ветряная энергия. В условиях замедлившейся в данный период китайской экономики термоэлектричество может удовлетворить практически весь спрос на электроэнергию, и электрокомпании специально создают трудности по подключению к электросетям источников ветряной энергии. В таких условиях для потребителей оказывается трудно, если не невозможно, использовать «зеленую» электроэнергию. Таким образом, даже если будет внедрена совершенная инфраструктура, снижающая выбросы углерода, но управление и властные структуры недостаточно расположены в этом направлении, то степень использования подобной инфраструктуры будет крайне низкая.

Снижение выбросов на душу населения зависит, в ряду других причин, и от благоприятной налоговой политики, ценообразования и финансирования. Например, правительства могут преобразовать свои во всех других отношениях «внешне ориентированные» цены на источники энергии с высоким выбросом углерода во «внутренние», обложив уголь и нефть налогами на углекислый газ. Путем использования налога на углекислый газ и субсидирования производителей возобновляемой энергии, правительственные учреждения смогут поддержать развитие источников энергии с низким выбросом углекислого газа, таких как водородная, ветровая или солнечная энергия.

Предоставление соответствующего образования. Но возможно ли ограничить или снизить выбросы вредных веществ на душу населения по мере того, как общества становятся богаче? Безусловно, богатые способны потреблять большее количество различных благ, включая энергию, подразумевающую высокий уровень выброса углекислого газа. С другой стороны, недавно заключенное парижское соглашение по окружающей среде в своем положении, обязывающем развитые государства предоставлять развивающимся странам 100 миллиардов долларов в год в целях минимизации вредного воздействия на климат и вопросы адаптации, исходит из идеи о том, что бедные страны смогут сократить выбросы углерода, если у них будет больше денег. Но перед сегодняшним Китаем стоит реальная угроза того, что выбросы углекислого газа возрастут именно из-за бедности. Экономический рост Китая снижается. Многие китайцы неспособны платить больше за электричество с легким углеродным следом, а местные органы власти все менее способны субсидировать подобные виды энергии. В действительности некоторые местные органы власти и бедные потребители возвращаются к таким источникам энергии с высоким выбросом углерода, как уголь. Слабеющая экономика ухудшает качество воздуха в Китае, а также снижает амбиции на смягчение вредного воздействия на окружающую среду. И в настоящий момент обсуждается вопрос о том, как экономические богатства влияют на рост выбросов углерода.

Кроме создания инфраструктуры, способствующей низкому выбросу углерода, а также благоприятных тенденций в правительственных учреждениях, для снижения вредных выбросов потребуется внедрение еще одного элемента, – усовершенствование образования, особенно женского. Хорошее образование позволит людям понимать важность и неотложность сокращения выбросов углерода. В развитых обществах с хорошими системами образования потребление энергии, подразумевающей высокие выбросы углекислого газа, может с течением времени стать своего рода табу. Предоставление качественного образования, особенно девочкам, – как было продемонстрировано в Восточной Азии, Западной Европе и Северной Америке, – позволит женщинам заниматься карьерным ростом, отложить деторождение и снизить количество рождаемых детей. Подобный процесс естественным образом ограничит население планеты и, хотя и косвенно, поможет снизить выбросы углерода в атмосферу.

«Зеленый» секс ради сохранения климата

Для решения проблем климата не существует одного всеобъемлющего решения, как и нет той волшебной кнопки, которая бы стабилизировала и, в конце концов, снизила концентрацию парниковых газов в атмосфере. При этом недооцененной возможностью предотвратить климатическую катастрофу является такой подход, как разделение секса и деторождения.

Естественно, разрешение климатических проблем потребует широкого диапазона различных подходов. Необходимо внедрить политику консервации, потребуются большие капиталовложения для разработки и роста технологий возобновляемой энергии. Но есть и другая возможность – часто не такая заметная – это обеспечение и получение каждой женщиной информации и средств для того, чтобы отделять секс от деторождения. По всему миру, где бы ни были внедрены программы планирования семьи, пары предпочитают иметь меньше детей. Тем самым укрепляется здоровье семьей, а также возрастают подушевые хозяйственный ресурсы, – снижая углеродный след каждой семейной пары.

Следующая формула, прославившая Джона Холдрена, советника президента Обамы по науке и технологиям, и биолога Пола Эрлиха является, пожалуй, самым насущным уравнением в мире: I=PAT, где «I» означает воздействие на окружающую среду, «P» – население, «А» – достаток и «Т» – технологии. Технологии могут усовершенствовать или усилить воздействие людей на окружающую среду, а вот достаток и население имеют прямой умножающий эффект. То есть достаток приводит к росту потребления и загрязнению окружающей среды. Большее количество населения влечет за собой больше углеродных следов на биосфере. Но есть одна хитрость: так как вредные выбросы в атмосферу на душу населения в богатых странах намного выше, чем в странах с низким уровнем дохода, предотвращение незапланированных беременностей в стране с высоким уровнем вредных выбросов сделает больше для климата, чем предотвращение такого же количества беременностей в стране с низким уровнем вредных выбросов.

Несмотря на то, что многие признают важность воздействие населения на окружающую среду, лишь немногие решаются упомянуть, что рост населения не является необратимым фактом. В индустриализированных странах средняя семья в середине XIXвека имела шесть или более детей. Сегодня у семей в таких странах рождается в среднем 2,4 ребенка (практически восстанавливающий уровень). Совсем недавно в некоторых развивающихся странах показатели рождаемости снизились необыкновенно быстро, как, например, в Иране, где коэффициент рождаемости упал со значения более пяти до менее трех всего за семь лет. Коэффициент рождаемости в Таиланде, когда добровольное планирование семьи и безопасные аборты стали общедоступными, упал с шестерых детей до 3.5 за 12 лет, – при том, что Соединенным Штатам Америки потребовалось 58 лет для того, чтобы совершить подобный переход в XIXвеке.

Принудительные подходы к контролю роста населения, такие как политика Китая «одна семья – один ребенок», или насильственная стерилизация в Индии, – не должны иметь места в процессах планировании семьи. Но когда женщинам не предоставляют информацию и средства для того, чтобы разделять секс и деторождение, сама беременность становится вынужденной. Таким образом, услуги планирования семьи, от стадии разработки до внедрения, не должны быть связаны с приказным информированием семей о том, что им следует делать; цель в том, чтобы предоставить семьям то, чего они сами хотят. Хорошо, что много программ планирования семьи в мире занимаются именно этим. В особенности, они защищают право женщины определять, сколько у нее будет детей и когда она будет их рожать.

Что касается связи с климатом, потенциальные выгоды от планирования семьи в этом отношении огромны. Тщательное изучение добровольной программы планирования семьи в Калифорнии продемонстрировало, что планирование семьи является единственным экономически эффективным способом снизить выбросы углекислого газа. Если потратить 24 доллара США на энергию ветра, можно предотвратить выброс 1 метрической тонны углекислого газа. Такой же эффект можно достигнуть, потратив 51 доллар на развитие солнечной энергии. При этом всего 7 долларов США, потраченных на планирование семьи, приводит к точно такому же результату.

Уроки Сахеля. Планирование семьи как способ снижения отрицательных климатических изменений является достаточно признанной идеей, но использование планирования семьи с целью адаптации к климатическим изменениям для многих звучит как нечто притянутое за уши. Но это не так. Из-за того, что изменения климата имеют отрицательный эффект на основные сельскохозяйственные культуры, тем самым усугубляется положение с ненадежностью доступности продуктов питания в некоторых регионах мира. Однако, исследование 2012 году, моделировавшее изменения климата, производство продуктов питания и рост населения в Эфиопии, говорит о том, что, если достичь низкого деторождения к 2050 году, то можно полностью сбалансировать негативное воздействие климатических изменений на сельское хозяйство Эфиопии. (В целом малое количество населения означает больше калорий на одного человека.) Возможно, более наглядным доказательством будет предпочтение некоторых женщин из сельских местностей Эфиопии иметь меньшие по размеру семьи для того, чтобы лучше справляться с негативными последствиями климатических изменений. Женщины в Нигерии говорят, что меньшие по количеству человек семьи означают снижение соперничества за еду во время неурожайных сезонов.

Те, кто озабочен судьбой человечества перед лицом климатических изменений, уделяют особое внимание словам и делам этих женщин. Нигер и Эфиопия – страны, входящие в зону Сахель на полупустынной границе пустыни Сахара. В 1970-х и 1980-х годах эти территории страдали от масштабных засух и голода, – что делало регион Сахель одним из первых мест на Земле, подвергшихся разрушительному воздействию климатических изменений, вызванных людьми. Сегодня продовольственная безопасность и развитие региона подрываются беспрецедентным ростом населения и усиливающимися циклами засух. Несмотря на это, на каждую женщину в этом регионе, которая в настоящее время использует контрацепцию, приходится от трех до четырех женщин, которые желали бы отсрочить или ограничить деторождение, но контрацептивами не пользуются.

В самых бедных странах суммарное воздействие замедления роста населения, скорее всего, приведет к росту выбросов углерода, так как с улучшением экономических условий возрастет потребление. Но это нормально. Удовлетворение потребностей в контрацепции женщин из наименее развитых стран с наивысшим уровнем деторождения станет предшественником тенденции, способной вывести около 1 миллиарда людей из условий крайней нищеты. На общемировом же уровне, если удастся достигнуть средних прогнозов ООН по росту населения до конца века – по сравнению с высокими прогнозами в этом же аспекте – то это поможет не допустить выброса в атмосферу более 7 миллиардов тонн углерода в год.

В вопросах взаимосвязи роста населения и окружающей среды очень многие предпочитают зарывать головы в песок. Ввиду трагических принудительных программ по ограничению роста населения, которые иногда применялись в прошлом, даже те, кто осознает степень воздействия населения на окружающую среду, боятся навлечь на себя критику, если выскажут свое мнение. Национальные лидеры должны выйти из этого облака страха и открыто признать, что возможности Земли вмещать человечество уже превышены. Влиятельные лица, решающие вопросы развития, использования полезных ископаемых и, конечно, проблем климата, должны признать, что стабильный прогресс не может быть достигнут до тех пор, пока население планеты не стабилизируется. Вместе с тем, важно обеспечить международные инвестиции на уровне, соразмерном с нуждами планеты, в процессы добровольного планирования семьи и качественного образования девушек-подростков.

По результатам парижской конференции по вопросам окружающей среды многие могут начать заламывать руки в бессилии перед лицом глобального изменения климата. Но существует один крайне важный вклад, который могут внести в дело сохранения климата пары с высоким уровнем потребления: принимать во внимание свой углеродный след при планировании семьи.

Климат: Еще одна причина, чтобы Африка ограничила рождаемость

Существуют люди, которые видят в любых попытках сдержать рост населения «ограничение рождаемости». Этот термин вызывает в мозгу пугающие образы принудительного вмешательства государства в процесс контроля индивидуального репродуктивного поведения граждан. Действительно, в истории человечества программы ограничения рождаемости редко проводились без неприемлемых этических издержек.

Но существует громадная разница между принудительными программами ограничения рождаемости, внедряемыми государственной машиной, и попытками замедлить слишком быстрые темпы роста населения. Программы ограничения рождаемости воздействуют на поведение индивидуумов. Попытки замедлить темпы роста населения, с другой стороны, работают внутри существующих общественных контекстов и имеют целью добровольные перемены.

Размер и состав населения планеты находятся среди ключевых факторов изменений климата. Проблемы климата на фундаментальном уровне зависят от того, проживает ли на Земле 7 или 14 миллиардов людей. Но отношения между населением и здоровьем планеты не прямые. Например, ребенок, рожденный в Северной Америке, будет иметь более серьезный углеродный след, чем такой же ребенок, рожденной к югу от пустыни Сахара в Африке(этот регион в русскоязычной традиции называется Экваториальной, Суб-Сахарской  или Черной Африкой, – прим. переводчика).

Страны, имеющие самый сильный углеродный след, испытывают наиболее медленный прирост населения по сравнению в другими регионами. Многие страны, – включая Японию и Россию, а также большинство стран Восточной Европы, – имеют отрицательный прирост населения. Но в случае с территорией Черной Африки дела обстоят иначе. Между 1950 и 2000 годами население этой области увеличилось с менее 180 миллионов до более 642 миллионов человек. С 2000 года население стало больше почти вполовину, достигнув почти 1 миллиарда. Ожидается, что к 2050 году население Суб-сахарской Африки более чем удвоится, дойдя до 2,1 миллиарда, а еще через 50 лет этот регион будет домом для примерно 4 миллиардов человек. При таком сценарии двое из пяти человек в 2100 году будут проживать в странах Африки южнее Сахары.

Углеродный след стран Черной Африкидостаточно легок. Но быстрорастущее население этого региона уже сейчас оказывает слишком заметное воздействие на окружающую среду. Стремительно уменьшаются в размерах такие экосистемы, как влажные тропические леса. Неэффективная сельскохозяйственная политика создает нежелательные изменения в почвах. Сокращается биоразнообразие в регионе. Ожидается, что, если население Африки будет расти согласно прогнозам, все эти последствия только усугубятся.

Африканские политики обеспокоены быстрым ростом населения в регионе, – но климатические изменения вряд ли являются основной причиной такой обеспокоенности. Растущие запросы за основные услуги в Африке, – при отсутствии ресурсов для их оплаты, – раздувают инфраструктуры за пределы их допустимой возможности. Из-за такого положения вещей кажется, что каждое последующее правительство менее эффективно, чем предыдущее. Хорошим примером увеличивающегося спроса на общественные услуги может стать система образования.  По расчетам ЮНЕСКО, чтобы к 2030 году обеспечить в странах Черной Африки всеобщее начальное и среднее образование, потребуется дополнительно 2,1 миллиона учителей начальной школы и 2.5 миллиона учителей средней школы. В то же самое время потребности в работе, жилье и других видах первой необходимости также возрастет. Совершенно ясно, что, из-за быстрого роста населения, политические лидеры в странах экваториальной Африки стоят перед серьезнейшими проблемами.

Политики также озабочены ростом населения из-за проблем безопасности и нестабильности. Экстремистам легче найти последователей в многочисленных слоях населения, – особенно среди молодых людей, чье плохое образование, отсутствие перспектив работы и открытости плюрализму мнений может привести их к разочарованию жизнью.

Еще одна причина заинтересованности политиков в росте населения заключается в так называемых потенциальных «демографических дивидендах» – то есть улучшении экономических перспектив страны при росте количества трудоспособных людей относительно граждан нерабочего возраста.

Таким образом, совершенно неудивительно, что, когда африканские политики рассматривают проблемы роста населения, климатические изменения не являются их основной озабоченностью. Но что должностать объектом приложения основного внимания в условиях ожидаемого четырехмиллиардного населения Африки к 2100 году?

Вопрос того, сможет ли Африка, континент площадью 3 миллиарда гектаров, вместить столько людей, вряд ли стоит на повестке дня. Даже с 4-миллиардным населением показатель обитателей на единицу пригодной для жилья земли в Африке будет меньше, чем Индия имеет уже сегодня. В реальности ключевой вопрос таков: что за люди будут эти 4 миллиарда африканцев? Будут ли это бедные, больные, необразованные африканцы, идущие по головам друг друга, чтобы вырваться подальше из своей среды обитания? Или же они будут здоровыми, образованными, созидательными африканцами, которые счастливы, что живут на родном континенте и могут способствовать местному (и глобальному) прогрессу и развитию? И, более того, как может территория Черной Африки преобразовать свое демографическое будущее в нечто управляемое, экономически жизнеспособное и ориентированное на развитие, – в то же время полностью уважая личный репродуктивный выбор каждого индивидуума?

Африканские страны могут изменить к лучшему траектории своей демографии и развития, если они будут энергично проводить в жизнь три основных политических действия. Это, во-первых, обеспечение всеобщего доступа к услугам планирования семьи, которые доказали свою состоятельность для уменьшения количества детей, рождаемых даже в среде бедного, необразованного и сельского населения. Всего лишь 15-процентное увеличение частоты использования контрацептивов приводит к сокращению рождаемости у среднестатистической женщины на одного ребенка. В странах Африки южнее Сахары 45-процентный рост использования контрацепции способен уменьшить общее деторождение с 4.7 до 1.7 ребенка на семью, доводя коэффициент прироста населения в регионе к значениям, ниже уровня воспроизводства.

Вторая ключевая инициатива включает в себя политику отсрочки возраста вступления в брак и деторождения. При всех равных, общество, в котором женщины начинают рожать детей в возрасте 15 лет, имеет на 25% больше 60-летнего населения, чем сообщества, в которых женщины рождают своего первого ребенка в возрасте 20 лет. Чем дальше откладывается брак девушки, тем больше у нее возможностей для личного развития, – а это лучше для благосостояния всей страны в целом.

Третьим важным шагом явится предоставление девушкам доступа к образованию свыше начального уровня. Если женщины получали дополнительное образование, пока они были еще девочками, то у них рождается меньше детей; это доказанная тенденция. Более качественное образование также обеспечивает женщин лучшими возможностями для получения дохода – а это именно то, что требуется развивающимся странам для того, чтобы достичь экономического развития. Внедрение этих трех стратегических инициатив приведет к более стабильному, долговечному и (что самое важное) быстрому снижению темпов роста населения по сравнению с любыми насильственными  правительственными действиями.

Перспектива роста населения Африки в пределах 4 миллиардов к 2100 году может стать либо причиной для беспокойства, либо поводом для вдохновения общества на инвестиции в образовательные возможности для девочек, широкий доступ к планированию семьи и отсроченным бракам. Эти шаги смогли бы стать преобразующими для африканского континента. Они могут способствовать развитию и экономическому росту в дополнение к снижению демографического бремени, которое способствует изменению климата. Но не следует забывать, что в то время, когда попытки Африки снизить рост населения способствуют благосостоянию всей планеты, основными виновниками в гонке разрушения планеты являются страны с наиболее тяжеловесными углеродными следами. Для поддержки африканских стран в их стремлении достичь демографических дивидендов требуются глобальные инициативы и инвестиции, – но они должны сопровождаться соответствующими дополнительными шагами по снижению воздействия на окружающую среду стран, имеющих нулевой или даже отрицательный прирост населения.

 

Round 2

Что лучше для климата, хорошее государственное управление или зеленый секс?

При обсуждении того, как народонаселение влияет на изменение климата, люди часто путают две концепции: темпы роста населения и численность населения. Несомненно, они взаимосвязаны. Но и отличаются в значительной степени, как только речь заходит о вариантах снижения вредного воздействия, которое оказывает население Земли на климат.

Первая статья Ван Хайбина на данном круглом столе демонстрирует пример подобного заблуждения. Г-н Ван совершенно верно отмечает, что темпы роста населения Китая между 1987 и 2000 годами составляли 1,25 процента, а с 2000 по 2014 года снизились до 0,56 процента. Но, преуменьшая роль населения в выбросе парниковых газов, г-н Ван ошибается, когда сопоставляет увеличение вредных выбросов Китая с замедляющимся ростом населения страны. Он упускает из вида то, что население Китая, которое в 1987 году составляло 1,09 миллиарда человек, к 2000 году выросло до 1,27 миллиарда, а к 2014 – до 1,37 миллиарда людей. Это очень значительный прирост населения, даже если темпы роста за последние годы замедлились по сравнению с предыдущими. Истина в том, что рост населения непосредственно влияет на увеличивающиеся объемы выбросов углекислого газа в Китае.

Действительно, китайский углеродный след мог бы быть внушительнее, если бы рост население не снизился, начиная с 1980-х годов. Коммунистическая партия Китая заявляет, что политика «одна семья – один ребенок» предотвратила рождение 400 миллионов детей, – значение, которое превышает население любой страны мира, кроме Индии и самого Китая. Политика «одна семья – один ребенок» не может быть оправдана. Но, тем не менее, нельзя не согласиться, что она сделала для окружающей среды больше, чем любая другая государственная политика в мире.

Хорошая новость в том, что на темпы роста населения могут влиять и такие политические меры, которые, в отличие от политики «одна семья – один ребенок», признают права людей на принятие собственных репродуктивных решений. Это, однако, не относится к размеру сегодняшнего населения, которое может быть радикально изменено лишь посредством немыслимых шагов вроде геноцида или насильственного переселения.

Именно это вынуждает меня согласиться с утверждением г-на Вана в первом раунде круглого стола о том, что «наилучший способ ограничить выбросы углекислого газа – изменить поведение населения, а не пытаться урезать его количественный показатель». Я соглашаюсь с этим потому, что ограничение населения при любых условиях является неэтичным и криминальным. Однако ограничение темпов роста населения может быть достигнуто путем обеспечения всеобщего доступа к услугам добровольного планирования семьи, поощрения более позднего возраста замужества, а также улучшения образования для женщин. Все это является эффективными инструментами политики, несущими в себе огромные преимущества для людей, сообществ и окружающей среды. Действительно, когда речь идет об изменении поведения во имя сохранения окружающей среды, наипростейший способ из всех возможных – помощь женщинам в предотвращении нежелательных беременностей.

Г-н Ван демонстрирует непоколебимую веру в потенциал добросовестного государственного управления для решения проблем изменения климата, – а также в способность отдельных людей, как только правительство избавит их от бедности,  жить во благо окружающей среды. Но он переоценивает одну идею. Например, он пишет, что «[т]ам, где государственное управление оставляет желать лучшего, растущее население, скорее всего, приведет к еще большему загрязнению окружающей среды», тогда как в обществах с должным государственным управлением «большое количества населения только увеличивает шансы на то, что люди смогут сделать гениальные открытия для решения стоящих перед ними проблем». Несовершенство такой точки зрения в том, что богатые страны загрязняют окружающую среду больше, чем бедные страны, а поэтому, чем многочисленнее население (при всех равных), тем больше оно производит вредных веществ по сравнению с населением малочисленным.

Нельзя отрицать, что решение вопросов изменения климата требует добросовестного государственного управления  системами Земли. Таким же образом, ликвидация нищеты также отчасти зависит и от хорошего политического управления. Но решение проблем изменения климата и одновременное искоренение нищеты будет много легче, если по всему земному шару секс будет отделен от деторождения. Устранение тирании незапланированных беременностей является ключевым компонентом в установлении такой «зеленой экономики», которая сможет вывести людей из бедности и, одновременно с этим, предотвратить наихудшие последствия изменения климата.

Таким образом, наша коллега Алиша Грейвз, которая призывает к «зеленому сексу», говорит дело. Давайте зеленеть!

 

Должное государственное управление как ключ к климатической проблеме

Чтобы выжить, люди должны потреблять природные ресурсы. Это приводит к производству загрязняющих атмосферу углеродных веществ. Чем больше население, тем больше выбросов углерода и тем серьезнее последствия для окружающей среды.

Таков принципиальный пессимистический взгляд на взаимоотношения между населением и вредными выбросами, – и оба моих коллеги по круглому столу разделяют, судя по всему, именно эту точку зрения.

Более оптимистичной альтернативой является идея о том, что сами люди, по словам покойного ныне экономиста Джулиана Симона, и есть «наиважнейший ресурс». Оптимисты полагают, что, несмотря на то, что люди потребляют природные ресурсы и тем самым вызывают загрязнения, в конце концов, пользы от того, что они создают, больше, чем вреда от их потребления. Рано или поздно человечество найдет решение проблем вредных выбросов, – и даже превратит загрязняющие вещества в полезные ресурсы.

Такие противоречивые точки зрения сходны в одном: они обе являются абсолютистскими. А максимализм в подходе к вопросу населения обычно влечет за собой тяжелые последствия.

Например, в течение последних нескольких десятилетий в Китае руководство страны внедряло два подхода к политике народонаселения, которые, несмотря на резкое различие, оба были и абсолютистскими, и проблемными. При Мао Цзэдуне китайское правительство приняло точку зрения, что многочисленность населения сделает граждан сильнее и укрепит страну. Партия внедрила политику, которая позволяла и даже поощряла рождение большого количества детей. Затем, в конце 1970-х и начале 1980-х правительство сменило подход и решило, что большое население является тяжелым бременем для национальной экономики и социальной структуры. Поэтому Пекин начал свою принудительную политику «одна семья – один ребенок», – достаточно спорную и широко непопулярную. В 2010 году правительство, наконец поняв, что население Китая быстро стареет и его демографические дивиденды уходят, ослабило политику «одна семья – один ребенок» и позволило парам, если оба супруга – единственные дети, иметь второго ребенка. Вскоре этот подход был еще более ослаблен, и сейчас по всему Китаю в целом принята политика «одна семья – два ребенка».

Истина же состоит в том, что в деле снижения отрицательных воздействий климатических изменений рост населения может быть либо преимуществом, либо помехой. Настоящим ключом к решению проблемы изменения климата является то, насколько вредным или полезным оказывается государственное управление.

Там, где государственное управление оставляет желать лучшего, растущее население, скорее всего, приведет к еще большему загрязнению окружающей среды. Когда идет борьба за выживание, у людей не остается выбора, кроме как потреблять природные ресурсы, находящиеся в их непосредственном доступе вне зависимости от того, насколько нерационально их потребление и к какому количеству вредных выбросов оно приводит. Если уголь, особенно низкого качества, является наиболее дешевым источником энергии, люди будут потреблять именно его. Более того, люди в странах с плохим государственным управлением ожидают еще большего ограничения ресурсов в будущем. Ониневерят, чтообществообеспечитихвстарости. Озабоченные такими рисками, люди, пока они молоды, вкладываются в потомство, производя все больше детей. А это приводит к быстрому росту населения.

Там же, где существует правильное государственное управление, общества стабильны. Материальные ценности – в изобилии. Конечно же, это приводит к высоким выбросам углерода уже сегодня. Но это также дает людям возможность решать проблемы и вкладываться в будущее благоденствие. Люди не всегда могут быть “наиважнейшим ресурсом», как утверждал г-н Симон. Но если человеческие таланты и знания будут использоваться по максимуму, мы сможем постепенно расширить границы ресурсов, пригодных к употреблению, углубить выработку этих ресурсов, а также уменьшить загрязнение окружающей среды, – включая выбросы углекислого газа. В таких обществах большое количества населения только увеличивает шансы на то, что люди смогут сделать гениальные открытия для решения стоящих перед ними проблем. Правильное государственное управление освобождает людей от беспокойства и страха, дает им время и ресурсы к тому, чтобы, например, заменить ископаемые виды топлива на источники энергии с низким выбросом углерода.

Так как человеческая деятельность является, по крайней мере, отчасти, причиной глобального потепления, каждый должен определенным образом изменить свое поведение. Но обычных людей не стоит обвинять в изменениях климата. Виноваты не должным образом ведущие себя правительства. Что надо сдерживать, так это не рост населения, а вредное правительственное управление.

Поэтому, в то время как моя коллега по круглому столу Алиша Грейвз призывает к «зеленому сексу» в качестве ключевого элемента снижения вредных воздействий на климат, я бы предложил «зеленое общественное управление», включая хорошее образование и системы социального обеспечения. Достижение «зеленого управления» в мировом масштабе сделает для климата больше, чем когда-либо сможет обеспечить любой из подходов к вопросу перенаселения.

Планирование семьи: быстрый выигрыш в углеродной игре

Интересы всего населения должны быть сбалансированы с правами индивидуумов во многих сферах национальной политики. Казалось бы, так же обстоит дело и со связью между снижением вредного влияния на окружающую среду и планированием семьи, – каким образом страны смогут снизить выбросы углекислого газа, если ничто не мешает индивидуумам заводить столько детей, сколько им заблагорассудится? Но истина лежит намного глубже. Так как слишком много индивидуумов имеют детей больше, чем они сами того хотят,  то, если мы предоставим им средства для планирования своих семей, тем самым мы поможем странам снизить общие выбросы углерода.

В первом раунде круглого стола Алекс Изех писал, что «основными виновниками в гонке разрушения планеты являются страны с наиболее тяжеловесными углеродными следами». Будучи гражданином США, я подтверждаю, что моя страна полностью виновна по этому пункту. В 2011 году (последний год, за который доступны данные Мирового Банка), выбросы углекислого газа в США на душу населения составляли 17 метрических тонн. Это более, чем в два раза превышает усредненные общемировые значения. При этом половина беременностей в США – незапланированные, и в 2008 году 60 процентов таких беременностей заканчивались рождением детей. В таких условиях США должны проявить большую политическую решительность в деле планирования семьи, а также сделать семейное планирование неотъемлемой частью национальной политики по охране окружающей среды. Внедряя политику планирования семьи недостаточно интенсивно, США теряют возможность снизить отрицательное воздействие на окружающую среду, а также лишают людей возможности принимать личные решения относительно размеров своих семей.

Ван Хайбин, однако, сконцентрировал свои идеи о снижения вредного воздействия на окружающую среду на «добросовестном управлении выбросом углеродов» и выразил свою мысль так: «наилучший способ ограничить выбросы углекислого газа – изменить поведение населения [связанное с выбросами углерода], а не пытаться урезать его количественный показатель». Можно понять, почему г-н Ван с подозрением относится к попыткам снизить вредное воздействие на окружающую среду посредством семейного планирования. В конце концов, китайская политика «одна семья – один ребенок», которая работала в течение 35 лет, пока в прошлом году не сменилась политикой «одна семья – два ребенка», – была политикой принуждения. Результаты для некоторых китайских семей оказались трагичными, а особенно детоубийство, принудительная стерилизация и национальные проблемы в сфере обеспечения социальных услуг для пожилых людей.

Но когда г-н Ван пишет об «ограничении населения» он, кажется, подразумевает, что деторождение не может снизится, кроме как посредством посягательств на права человека. Но на примере широкого диапазона стран от Таиланда и Ирана до Туниса видно, что это не так. В самом деле, вся парадигма идеи об «ограничении населения», подразумевающая внешний контроль, должна быть заменена парадигмой свободы и личного выбора(это тема, которой г-н Изех касался в первом раунде). Использующая контарцептивы женщина не просто ограничивает свое деторождение; она также использует ее личное право определять размеры своей семьи. При этом она осознает пользу для собственного здоровья и здоровья своих детей и снижает вредное воздействие на окружающую среду. День, когда феминистки, борцы за окружающую среду и работники общественного здравоохранения смогут совместно работать над возможностями, которые предоставляет повсеместный доступ к планированию семьи, станет поистине великим днем.

Г-н Ван написал о ключевой роли, которую играет управление в стимулировании использования чистой энергии. Там, где дело касается предоставления услуг планирования семьи, добросовестное управление очень удобно, – оно облегчает и удешевляет весь процесс, однако не является необходимым условием. Верно, что страны с наибольшим уровнем деторождения также оказываются среди наименее развитых и наиболее коррумпированных государствс плохим правительственным управлением. Но это не причина откладывать планирование семьи до появления хорошего правительства, наоборот, ужасающие данные по материнской и младенческой смертностив наименее развитых странах требуют внедрения планирования семьи прямо сейчас. Там, где отсутствует институт добросовестного правления, возможность для женщины разделять секс и деторождение может быть вопросом жизни и смерти. Когда программы общественного здравоохранения обеспечивают женщин такой возможностью, они не только предоставляют женщинам возможность использовать свое право на определение размера своей семьи, но также делают значительный вклад в дело снижения вредных выбросов в ближайшем будущем.

Что я подразумеваю под «ближайшим будущим»? Если противозачаточные средства предотвратят одну нежелательную беременность сегодня, в мире будет на одного производителя углеродных выбросов меньше всего через 40 недель, что является сроком средней беременности.

 

Round 3

Обрыв причинно-следственной связи по климату

Если общее население планеты увеличится на одного человека или на 10 человек, – на климат это не окажет ровным счетом никакого влияния. Но если это количество возрастет на один миллиард человек, разница будет ошеломляющая. Такая мысль может показаться самоочевидной. Но она не так очевидна для моего коллеги по круглому столу Ван Хайбина, чей акцент на добропорядочное правление в качестве ответа на изменение климата полностью игнорирует влияние, которое оказывает население на окружающую среду.

Ранее в третьем раунде г-н Ван писал, что «преувеличивать роль населения как причины вредных выбросов является ошибкой» потому, что «[и]сточником мировых проблем, таких как изменение климата, является человеческое поведение». Трудно не согласиться со второй частью этого заявления. Человеческое поведение на самом деле является единственной самой важной силой, вызывающей изменение климата. Поведение в спальне вызывает увеличение населения. Поведение за обеденным столом изменяет сельскохозяйственные системы, что может повлечь изменения в использовании земель и потерю биоразнообразия. Поведение при проездке из дома на работу может увеличить углеродный след населения. Вот то «нормальное» человеческое поведение, которое является причиной 36 гигатонн ежегодных выбросов углекислого газа. Человеческое поведение на всех уровнях – от индивидуального до всемирного – разрушает природные системы, от которых зависит жизнь. И по мере того, как люди изыскивают решения созданного ими беспорядка в окружающей среде, которую они продолжают загрязнять, нельзя игнорировать ни одного уровня человеческого поведения.

Я признаю, что было бы наивным думать, что планирование семьи, если бы оно стало повсеместно доступным, стало бы волшебной палочкой для решения проблемы климата. Но так же наивно было бы полагать, что размер населения и темпы его роста не влияют на выбросы углерода. Если человеческая деятельность вызывает изменения естественных систем Земли, – а она вызывает их, – нельзя спорить с тем, что размеры населения и темпы его роста действительно имеют значение. Небольшое увеличение размеров населения ничего не значит. Но увеличение в пределах миллиардов? Совсем другое дело. 

Всеобщий доступ к добровольному планированию семьи важен из-за его немедленной выгоды в виде предотвращения незапланированных беременностей, – а 40 процентов из ежегодных 213 миллионов беременностей во всем мире являются незапланированными.

Это не только проблема развивающегося мира; во всяком случае, процент незапланированных беременностей выше в более развитых странах. Но в этих странах также безопаснее и законнее аборты, поэтому там незапланированные беременности не обязательно приводят к нежелательным рождениям (или потерям жизни женщин). Такая ситуация, к сожалению, не соответствует положению дел во многих развивающихся государствах Африки, Азии, Латинской Америки и странах Карибского бассейна.

В Африке, как я говорил в первом раунде, приоритеты развития должны включать не просто упрощенных доступ к услугам планирования семьи, но и расширенные образовательные возможности для девочек, а также действия по отсрочке замужества и деторождения. Такое вмешательство может замедлить темпы роста населения на континенте, а также разрешит многие климатические проблемы: изменение землепользования, уничтожение тропических лесов, потерю биологического разнообразия и опустынивание. Однако, если население континента удвоится за следующие 35 лет, Африка не сможет ответить на эти вызовы с такой же эффективностью.

Соразмерную работу следует провести в странах, несущих более тяжелые углеродные следы. Эти страны должны продемонстрировать, что «добросовестное правление», поборником которого выступает г-н Ван, также может работать на благо окружающей среды. Решения, принимаемые на индивидуальных, корпоративных и даже общественных уровнях часто не могут отвечать за вред окружающей среде, который проистекает из погони за экономической выгодой. Львиная дола вреда, причиняемого окружающей среде, сказывается на более бедном, развивающемся мире, – а также на будущих поколениях. Что касается причины и следствия в деле изменения климата, то между ними прервана связь – как временная, так и пространственная. Этот обрыв делает тщетными попытки достичь всемирного согласия по управлению вопросами окружающей среды.

Но у человеческих существ есть только одна планета. Как бы они ни расходились во взглядах, судьба у всех одна.

 

Население – это не главный источник вредных выбросов

Я не против «зеленого секса», за который выступают мои коллеги по круглому столу Алиша Грейвз и Алекс Изех, – если термин «зеленый секс» подразумевает, что общества должны помогать парам приобретать необходимые средства и информацию, требующиеся для подготовки к деторождению или для того, чтобы избежать оного. Но я продолжаю верить, что преувеличивать роль населения как причины вредных выбросов является ошибкой.

Фактически размер населения лишь относительно связан с выбросами углекислого газа, и существует множество других сил, роль которых в разрешении проблем изменения климата намного важнее, чем роль населения. В конце концов, несмотря на то, что «зеленый секс» может замедлить рост населения, он не способен гарантировать, что поведение людей за пределами спален будет таким же «зеленым». Дружественное по отношению к природе поведение, в самом общем значении этого термина, является наиболее критичным фактором в процессе снижения вредного воздействия и адаптации к изменениям климата.

Возможно, моя точка зрения станет более понятной, если я сравню углеродное загрязнение с эпидемической болезнью, – которая, с определенной точки зрения, тоже является формой загрязнения. Как углеродные загрязнения, так и эпидемии разрушают окружающую человека среду. Оба угрожают здоровью и жизни. Но угроза эпидемии не обязательно будет возрастать по мере роста населения. Доказательством этого является то, что на сегодняшний день население Земного шара самое высокое за всю историю, – но из-за достижений гигиены и медицины ужасные болезни, наподобие оспы и малярии, были либо уничтожены, либо взяты под контроль. Человечество, несмотря на свои рекордные размеры, сегодня находятся в меньшей опасности от инфекционных болезней, чем, скажем, в те времена, когда бубонная чума уносила до трети населения Европы.

Достижения гигиены и медицины четко связаны с добросовестным государственным управлением, важность которого я уже подчеркивал в ходе данного круглого стола. Плохо организованное государственное управление может привести к сильному развитию эпидемий, – а также к неудержимому росту углеродного загрязнения. Оно способно вызвать намного худшие проблемы, чем на то способно «перенаселение». В то же самое время, при добросовестном правлении бремя общества может быть ослаблено, несмотря на временные демографические трудности.

Предположительно, – из-за того, что мир не станет и не сможет стать «единообразным», – в некоторых регионах достичь добросовестного государственного правления труднее, чем в других. В бедных странах Африки и Восточной Азии перспектива появления добросовестного правления менее вероятна чем, например, в странах с формирующейся рыночной экономикой. Углеродное загрязнение не является острой проблемой в Африке и Восточной Азии, – но эпидемии, недостаток чистой питьевой воды и истощение пахотных земель зачастую являются именно таковыми. Для проживающих на этих территориях эти формы «загрязнения» более опасны и смертоносны, чем углеродное загрязнение.

Неплохо, конечно, выдвигать идеи наподобие «зеленого секса» для возможного разрешения проблемы углеродного загрязнения. Но я настаиваю, что решение проблемы изменения климата будет найдено в экономических и социальных структурах, которые в большой степени определяются способом правления, – особенно силовыми структурами государственного управления. Именно от правительств зависит внедрение энергосистем с низким выбросом углерода, например, ядерных станций. В 2014 году ядерная энергия составляла лишь 4,4 процента мирового потребления энергии от первичных источников. Если бы это процентное отношение поднялось до, скажем, 40 процентов, – а это примерная доля атомной энергии в сфере энергопотребления от первичных источников во Франции, – а также, если бы параллельно с этим развивались и другие источники энергии с низким выбросом углерода, такие как энергия ветра, солнца и воды, – общемировые выбросы углекислого газа снизились бы даже при значительно возросшем населении.

Само по себе население не является корнем проблемы выбросов углерода или любой другой проблемы на Земле. Источником мировых проблем, таких как изменение климата, является человеческое поведение. И основным сосредоточием усилий по снижению вредного воздействия на климат должно стать поведение человека вне спальни.

 

Настоящий камень преткновения между планированием семьи и климатическими проблемами

Из всего существующего в мире арсенала возможных действий по снижению вредного воздействия на климат нельзя исключать ни одно разумное решение. Планирование семьи заслуживает отдельного места в этом арсенале, так как население значительным образом влияет на будущие общемировые выбросы вредных веществ. Ввиду того, что во второй половине текущего века народонаселение станет более значимой причиной вредных выбросов, нежели в его первой половине, сейчас политики предпочитают переносить планирования семьи в самый конец списка климатических приоритетов. Но для того, чтобы желаемые изменения в ситуации с населением начали происходить в будущем, рост населения должен снизится уже в текущем десятилетии. Такова природа демографической инерции.

В политических дебатах к теме планирования семьи слишком часто относятся как к табу. Она попросту не замечается и потихоньку соскальзывает со стола переговоров. И это не потому, что важность населения для проблемы выбросов углерода недопонимается. Напротив, – Межправительственная комиссия по изменению климата, самый авторитетный орган, занимающийся изменениями климата, определил услуги репродуктивного здоровья, включая современное планирование семьи, как возможность «снизить выбросы парниковых [изменяющих климат загрязняющих веществ] и в то же время укрепить здоровье [людей]». Но многие дискуссии по проблемам климата, даже когда они оказываются проводимыми на первоклассном уровне, просто-напросто игнорируют планирование семьи. Например, в новом отчете Всемирного банка по проблемам изменения климата и бедности, рост населения упоминается более 10 раз, либо в качестве соучастника изменения климата, либо как препятствие на пути климатической адаптации в бедных странах. Но авторы этого отчета ни на одной из 70 страниц предлагаемых решений не упоминают контрацепцию. Как я писала ранее в ходе данного круглого стола, те, кто осознает воздействие населения на окружающую среду, опасаются критики, которую они могут навлечь на себя, заяви они открыто о планировании семьи. Настоящее же противоречие состоит в том, что добровольное планирование семьи систематически исключается из списка рекомендаций для снижения отрицательного воздействия на окружающую среду и климатической адаптации, несмотря на свидетельства о том, что оно играет такую важную роль.

Революционный сдвиг. Мой коллега по круглому столу Ван Хайбин сказал во втором раунде, что люди в странах с плохим государственным управлением «пока они молоды, вкладываются в будущее, производя все больше детей». Я всегда скептически относилась к подобным заявлениям, так как они основаны на излишней вере экономистов в рациональность человеческого поведения. Секс – это обычно не рациональный поступок. Это, скорее, животный инстинкт, унаследованный от наших предков-обезьян.

Что касается гетеросексуальных пар, большая семья – это обычное следствие нормальной сексуальной активности. Большинство людей могут избегать такого следствия, в течение десятилетий принимая последовательные предупредительные меры. Но даже в таком случае контрацептивы не дают стопроцентную гарантию, поэтому женщинам необходим доступ к безопасным услугам абортариев, иначе они будут рисковать своей жизнью, пытаясь прервать нежелательную беременность. Идея о том, что дети являются итогом рациональных решений, является, цитируя моих коллег Марту Кэмбелл и Малкома Поттса, не более, чем миражом, – то есть вы уверены в этой идее, лишь если вы полагаете, что мир полон людей, которые, как и вы сами, могут принимать простые и работающие решения о том, иметь ли детей и когда.

Еще одной ключевой переменной в климатическом уравнении является консьюмеризм, – и он, как и секс, может быть достаточно иррациональным. С младых ногтей люди в богатых обществах сталкиваются с рынками, которые нацелены на манипулирование их поведением. Это порождает сильные желания потреблять больше, чем необходимо. Последствия этого для окружающей среды катастрофичны. При том, что большинство стран на планете сейчас находятся в статусе развивающихся, долго ли ждать того момента, когда их углеродный след достигнет уровня стран развитых?

Одним из наиболее эффективных ответов на изменения климата может стать самое трудное решение: обуздание чрезмерного потребления. Необходим революционный, спасающий планету сдвиг в экономике, – такой, который способен определять успех не в терминах материального богатства. Если мировая экономическая парадигма не сможет принимать во внимание ограничения, накладываемые биосферой, пришло время сменить экономическую парадигму.

Земля – это всего лишь крошечный остров в необъятном космосе. Настало время, чтобы люди начали осознавать эту реальность.

 



Topics: Climate Change

 

Share: [addthis tool="addthis_inline_share_toolbox_w1sw"]