Какова роль Китая в новом ядерном порядке

By Hua Han: RUS, Rajesh Rajagopalan: RUS, Gregory Kulacki: RUS, December 1, 2016

Если экономическая и военная мощь Китая продолжит расти теми же темпами, как и в недавнем прошлом, можно ожидать, что Пекин начнет играть более активную роль в решении геополитических проблем, включая ядерное разоружение и нераспространение ядерного оружия. Адекватна ли его государственному положению роль, которую играет Китай на ядерной арене сегодня, - и как должен Пекин обращаться с вопросами разоружения и нераспространения ядерного оружия по мере того, как его мощь и уверенность растут?

Поставьте нам лайк на фейсбуке: Bulletin of the Atomic Scientists: русский

Подписаться на наши новости в Твиттере: @BulletinRussia

Round 1

Медлить с разоружением для Китая неблагоразумно

By Gregory Kulacki: RUS | Dec 2, 2016

Возможно, что ожидания Соединенных Штатов по поводу растущих экономических и военных возможностей Китая несколько завышены. Коммунистическая партия Китая имеет более скромную точку зрения на свои способности решения геополитических задач, включая проблему ядерного разоружения.

Пределы роста. Китайское правительство несет на себе бремя обеспечения благосостояния примерно пятой части человечества. Согласно данным Мирового банка, Китай стоит на 71 месте в списке всех стран по валовому внутреннему продукту на душу населения. Руководство Китая рассматривает огромный размер собственного населения в качестве значительного сдерживающего фактора для возможностей национальной экономики. И руководители страны желали бы, чтобы их коллеги в США проявили понимание этого факта.

Демографические ограничения в отношении долгосрочных экономических перспектив страны привели Коммунистическую партию Китая к решению установить расходы на оборонные нужды в размере примерно 2 процентов ВВП: это та доля, которую Китай сохранял с 1988 года. Сравнительно высокая скорость годового экономического роста привела к соответствующим увеличениям ежегодных расходов на военные нужды, но по мере того, как китайская экономика стабилизируется и ее рост снижается, ожидается, что расходы на оборону также будут сокращаться.

Обязательства, но не роскошь. Китайское руководство осознает, что его участие в международных переговорах о контроле ядерных вооружений основывается отнюдь не на достижении определенного уровня экономического или военного развития. Они понимают, что того требуют условия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Самое большое обязательство, которое Китай взял на себя, присоединившись к ДНЯО в 1992 году, и которое он разделяет с четырьмя другими государствами (США, Россией, Великобританией и Францией), получив временное разрешение сохранения ядерного оружия, – это «добросовестно проводить переговоры» по «договору об общем и полном разоружении».

По любым меркам, Китай не соблюдает это обязательство. Как и ни одна из других ядерных держав. Последним существенным шагом на пути к разоружению, предпринятым ядерными державами, были успешные переговоры по Договору о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия, открытого для подписания в 1996 году. Китай до сих пот отказывается ратифицировать этот договор. Китайские эксперты по контролю за вооружениями говорят, что их правительство ожидает, пока США ратифицируют договор первыми; Соединенные Штаты подписали договор, но Сенат еще не утвердил его, – что наводит на мысль о том, что китайское правительство не проявляет большого интереса в принятии на себя более активной роли по решению проблем ядерного разоружения.

К сожалению, таковы факты. Китай имеет относительно небольшой ядерный арсенал и не содержит его в состоянии боевой готовности. Правительство соблюдает обязательства по политике неприменения ядерного оружия первым, о которой Китай заявил после своего первого ядерного испытания. Такая политика позволяет Китаю принять на себя лидирующую роль в международном процессе контроля за ядерными вооружениями.

Возглавь или проиграешь. Может быть, китайское правительство не осознает, что его пассивный подход к ядерному разоружению является все более усугубляющимся дипломатическим долговым обязательством. Аналитики по оборонным вопросам и политическая элита в Вашингтоне, Токио и других мировых столицах подозревают, что причиной нежелания Китая играть более активную роль в многосторонних переговорах по ядерному разоружению является то, что он готовится наращивать свой ядерный арсенал, привести свои ядерные силы в состояние повышенной боевой готовности или изменить свою политику неприменения ядерного оружия первым. Китайское правительство непреклонно отказывается обсуждать размер, состав и способы эксплуатации своих ядерных сил, что подливает масла в огонь подобных подозрений. Китайские аналитики контроля над вооружениями заявляют, что молчание Китая является конструктивной политикой, так как неопределенность, которую оно создает, позволяет Пекину использовать ее в качестве политики сдерживания, не увеличивая размер и не повышая боевую готовность своих ядерных сил. Это может быть правдой. Но какую бы выгоду ни получал Китай от создания сомнений по поводу своих ядерных возможностей, платой за это является усиливающаяся международная озабоченность намерениями Китая.

Несмотря на то, что обязательства Китая добросовестно участвовать в усилиях по разоружению не связаны с уровнем его развития, все равно существует связь между увеличивающимися экономическими и военными возможностями Китая и растущей международной озабоченностью по поводу амбиций китайских лидеров. Температура постоянно бурлящих территориальных диспутов между Китаем и его соседями повышается по мере того, как Пекин все энергичнее применяет экономические рычаги давления и демонстрирует свою военную силу, заявляя свои территориальные претензии. Не обладающие ядерным оружием государства, на которых оказывается такое давление, чувствуют на себе угрозу китайского ядерного оружия.

Что более важно, обеспокоенность безъядерных соседей Китая является значительным фактором в размышлениях Вашингтона по поводу своих собственных ядерных сил. Официальные лица в Министерстве обороны США оспаривают предложения объявить политику неприменения ядерного оружия первыми, либо понизить статус боевой готовности и сократить ядерные силы США, – и это происходит отчасти из-за беспокойства по поводу того, что такие изменения подорвут убедительность гарантий Вашингтона перед своими азиатскими союзниками. Недостаток прозрачности данных о размере, составе и эксплуатации китайских ядерных сил, – независимо от благих намерений, из которых это поведение исходит, – лишь усложняет противостояние между американскими сторонниками контроля за ядерными вооружениями и официальными лицами.

Времена изменились. Мао Цзедун, Чжоу Энлай и другие основатели Народной Республики принимали решение о разработке ядерного оружия в то время, когда они верили в то, что мир переживает муки революционной борьбы, которая может привести к глобальной войне. Коммунистическая партия Китая больше не рассматривает международную ситуацию подобным образом.Отчет 18-го Партийного конгресса 2012 года дает картину многополярного, взаимозависимого и стабильного мира, в котором Китаю более нет необходимости владеть ядерным оружием.

В этом мире ядерное оружия для Китая в некоторой степени является пассивным активом. В то время как Пекин заявляет о том, что он изыскивает более справедливое распределение государственной власти и влияния в новом многополярном мире, многие американские аналитики и официальные лица видят в попытках Китая достичь такого баланса злой умысел и желание сместить США с позиции мирового лидера. Они заявляют, что защита Китаем своих территориальных претензий является предвестником агрессивных национальных амбиций. И они предупреждают о том, что Китай рассматривает обладание ядерным оружием в качестве необходимого условия глобального лидерства.

Рекомендация. Если Китай действительно рассматривает сегодняшний мир в терминах, использованных на Конгрессе Партии, то Пекин мог бы предпринять некоторые шаги, чтобы способствовать появлению такого мира. Одним из таких шагов может стать принятие на себя более активной роли в международных переговорах по контролю за ядерными вооружениями. Другим, более важным шагом могло быть стать одностороннее решение о собственном разоружении.

Готовность к разоружению могла бы свести на нет все аргументы скептиков, которые видят Китай в качестве агрессора, стремящегося к региональной и всемирной гегемонии. Тем самым Китай значительно повысил бы свой международный престиж, сбалансировал бы равновесие в международных отношениях, и подкорректировал представления мира о территориальных претензиях Китая. Безъядерный Китай смог бы более эффективно убедить другие ядерные державы последовать его примеру. И Китай без ядерного оружия смог бы наконец-то получить гарантии Вашингтона о неприменении ядерного оружия первым, к которым Китай уже долгое время стремился на двусторонних переговорах по стратегической стабильности.

Имеется мнение, что Китаю выгоднее избавиться от своего ядерного оружия, чем сохранять, модернизировать или приводить его в состояние полной боевой готовности. По мере того, как китайские лидеры изыскивают пути изменения баланса международных отношений в новой эре, которую они описывают в терминах новой многополярной взаимозависимости и сотрудничества, уничтожение китайского ядерного оружия является стратегической опцией, которая заслуживает рассмотрения.

Как Китай может способствовать упорядочению мирового ядерного беспорядка

By Rajesh Rajagopalan: RUS | Dec 2, 2016

Естественным следствием роста благосостояния и мощи Китая является то, что Пекин становится все более важным участником процесса управлении мировым ядерным порядком. Однако такие перемены происходят в то самое время, когда сам ядерный порядок стоит перед серьезными вызовами. Два десятилетия Конференция по разоружению не проводила никаких серьезных многосторонних переговоров о контроле ядерных вооружений. Опасность дальнейшего распространения ядерного оружия усугубляется все сильнее. А роль ядерного оружия занимает все более значительное место в стратегиях национальной безопасности некоторых ядерных держав.

Китай может сыграть важную роль в укреплении ядерного порядка, попытавшись убедить другие страны, – особенно Северную Корею и Пакистан, – встать на путь более осознанного сотрудничества. Однако такие действия потребуют от Пекина отойти от используемого им подхода к принципу многосторонних отношений, который в настоящее время является оборонительным и узко националистичным. Вместо этого Пекину следует принять более широкий подход, имеющий целью развивать общемировые интересы при соблюдении собственных национальных интересов Китая.

Осознание. Китай не является причиной всех проблем, стоящих перед всемирным ядерным порядком. Тем не менее, кажется, что Пекин недостаточно хорошо видит, какие последствия для его собственной безопасности может иметь ослабление режима нераспространения ядерного оружия. Все великие державы выиграют от соблюдения политики нераспространения ядерного оружия, – это в их собственных интересах. Но нераспространение ядерного оружия также служит и общим интересам. Именно осознание этого факта привело Советский Союз к активной поддержке создания режима нераспространения ядерного оружия и сотрудничеству с США в деле укрепления этого режима. Но до сих пор такие инсайты, кажется, еще не посетили китайское правительство.

Идея о том, что все страны стремятся к соблюдению собственных интересов, банальна. Принцип многосторонних отношений является одним из способов достичь этой цели. По сравнению с другими странами великие державы обладают намного более совершенными возможностями для обеспечения собственных интересов, но они обычно осознают, что могут достичь своих целей намного эффективнее посредством многосторонних усилий, согласовывающих личную выгоду с общими интересами. Даже когда «общие интересы» льют воду на мельницу именно великих держав, они все равно могут получить широкую поддержку, если интересы других стран также в какой-либо мере соблюдаются. Вот почему Соединенные Штаты решили пойти путем многосторонних отношений, путем Договора о нераспространении ядерного оружия по направлению к предотвращению роста ядерных вооружений. Этот договор является явно дискриминационным в отношении распределения выгоды. Тем не менее, Вашингтону удалось убедить других, что угроза недискриминационного распространения оружия несет в себе большую опасность, чем несправедливая сущность договора. Естественно, США выбрали длинный путь для достижения своих целей, но, пожалуй, путь многосторонности оказался в конечном итоге наипростейшим вариантом.

Вот такой способ мышления следует принять на вооружению Китаю. Мощь Китая возросла, но, что парадоксально, эта мощь еще не подвела Пекин к соответствующему осознанию себя в контекстеважности осуществления нормативного руководства. Китай до сих пор подходит к всемирному ядерному порядку с точки зрения узкого и оборонительного национализма, – то есть Китай использует свою мощь, чтобы защищать собственные интересы, нежели чем служить интересам всех членов международного сообщества, одновременно с этим преследуя и собственные интересы. До тех пор, пока китайская политика тесно связана с узким личным интересом, в контексте всемирного ядерного порядка на Пекин будут смотреть с подозрением, и Китаю будет сложно наслаждаться полной мерой своей мощи.

Конкретные шаги. Китай может избежать таких последствий, играя более активную роль в трех направлениях. Прежде всего, он может трудиться ради укрепления ставшего непрочным режима нераспространения ядерного оружия. Во-вторых, Китай может способствовать достижению компромисса на Конференции по разоружению. И, в-третьих, он может принять самое активное участие в поиске подходов к новым рискам международной безопасности, – таких, как космические или кибернетические угрозы.

Пекин может начать, убрав свой покровительственный щит от Северной Кореи, – страны, чье упрямство угрожает как режиму нераспространения ядерного оружия, так и собственной долгосрочной безопасности Китая. Однажды Китай уже совершил ошибку, помогая еще одному участнику процесса распространения ядерного оружия, Пакистану, приобрести ядерное оружие. В результате Индия вновь начала свою ядерную программу, которую ранее была прекращена. Последствия этого для Китая были крайне отрицательные.

Китай повторяет эту ошибку, позволяя Северной Корее насмехаться над международными попытками остановить ее программу создания ядерного оружия. Несмотря на то, что раздражение и другие отрицательные эмоции Пхеньяна направлены на Южную Корею и Японию, последние пока не отвечают на это созданием собственных ядерных арсеналов. Но они еще больше сблизились с США, укрепляя союз, который так раздражает Пекин. Если США станут настолько слабы, что не смогут соблюдать свои обязательства в вопросах безопасности в регионе, это может стать стимулом для Сеула и Токио к разработке альтернативных способов обеспечения собственной безопасности, и не исключено, что одним из таких способов станет ядерное оружие.

Возможно, слишком поздно призывать Северную Корею вернуться на путь нераспространения ядерного оружия, но Китай мог бы попытаться понизить градус озабоченности в регионе, придав больше веса международным попыткам контролировать поведение Пхеньяна. Если Китай поддержит международный консенсус по Северной Корее вместо того, чтобы защищать Пхеньян, ему удастся укрепить как режим нераспространения ядерного оружия, так и собственную безопасность.

Китай также мог бы способствовать достижению компромисса и согласия на Конференции по разоружению. В частности, он мог бы попытаться убедить Пакистан позволить возобновиться процессу переговоров. Тупик, в которых зашла конференция, по большей части связан с разногласиями по поводу того, должен ли Договор о прекращении производства расщепляющихся материалов применяться лишь к будущему производству расщепляющихся материалов или же следует учитывать и уже существующие запасы. По всей видимости, Китай склоняется к первому варианту, – но в любом случае Пекин находится в выгодной ситуации, позволяющей найти золотую середину между противоборствующими сторонами, – если он захочет это сделать. Таким образом он не только приблизил бы выполнение Договора о прекращении производства расщепляющихся материалов, но также открыл бы более широкие перспективы для дышащей на ладан конференции.

И, наконец, Китай мог бы помочь сдвинуть с мертвой точки дебаты по поводу новых угроз, связанных с космосом и кибер-пространством, – особенно первым. Китай, лишь недавно ставший космической державой, может понять озабоченность развивающихся государств в связи с соглашениями о контроле за вооружениями, которые могут перекрыть им путь к использованию космического пространства, а также по поводу того, что они сами могут понести сопутствующий ущерб в ходе разгорающейся космической конкуренции. Прошлые шаги Китая не были хорошо продуманы, – например, его испытания противоспутниковых средств 2007 года были опрометчивы по многим причинам. Несмотря на это, космическое пространство является территорией, требующей международного руководства. Китай может сделать огромный вклад в этом направлении.

Существующая сегодня неупорядоченность на ядерной арене дает Китаю возможность взять на себя руководящую роль в сфере многостороннего законодательного сотрудничества, при этом укрепляя собственную безопасность. Но чтобы использовать эту возможность, Пекину необходимо принять к сведению простую истину: безопасность Китая не может укрепляться путем снижения безопасности других стран.

Китай как ответственный ядерный игрок

By Hua Han: RUS | Dec 2, 2016

Феноменальный экономический рост Китая в течение последних трех десятилетий, а также его растущий международный статус дают импульс появлению высоких ожиданий по поводу вклада Пекина в решение глобальных и региональных проблем, связанных с разоружением и нераспространением ядерного оружия. Иногда эти высокие ожидания приводили к недовольству текущими действиями Китая в сфере разоружения и нераспространения оружия. Фактически Китай попал под поток критики в международных средствах массовой информации по поводу ядерного сотрудничества Пекина с Пакистаном (по сообщениям издания «TheDiplomat»), секретных продаж частными гражданами Китая запрещенных веществ Ирану («Newsweek»)и нежелания Пекина наказывать Северную Корею за ее ядерные провокации («TheNewYorkTimes»). Критики всегда считали, что Китай одновременно занимается последовательным распространением ядерного оружия и при этом незаслуженно пользуется благами всемирной борьбы за нераспространения ядерного оружия (или даже препятствует этой борьбе).

Но такой критицизм вводит в заблуждение и попросту не является объективным. Фактически с конца 1980-х годов в Китае прошла глубокая трансформация как политики нераспространения ядерного оружия, так и ее внедрения. На сегодня Пекин является активным участником всех основных договоров и режимов, связанных с нераспространением ядерного оружия. Несмотря на то, что Пекин пока не смог стать членом Режима контроля за ракетными технологиями, Китай следует правилам и контрольным спискам этого режима. Китай продемонстрировал растущий интерес к процессу нераспространении ядерного оружия, когда в 1997 году он прекратил передачу технологий ядерных реакторов и ракет Ирану. Пекин провел расследование по поводу китайских компаний и частных лиц, подозреваемых в оказании помощи ядерным программам других стран. Более того, для того чтобы закрыть все юридические серые зоны, позволяющие китайским гражданам и частным компаниям участвовать в незаконной торговой деятельности, Пекин создал новые законодательные и административные механизмы, которые укрепили контроль экспорта и упорядочили экспорт товаров ограниченного применения.

Китай также является активным участником многосторонних действий, направленных на работу с проблемами распространения ядерного оружия. Китай взял на себя ведущую роль в шестисторонних переговорах по поводу северокорейской ядерной программы. Пекин сыграл крайне конструктивную роль в длительных переговорах, приведших к иранскому ядерному договору. Китай подписал резолюции ООН относительно иранской и северокорейской ядерных программ. Китай выполнял ключевую функцию для бессрочного продлении Договора о нераспространении ядерного оружия ипереговоров о Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Кроме этого Китай является одной из важнейших стран, соблюдающих требования, выдвигаемые как этим договором, так и Группой ядерных поставщиков.

Несмотря на все это, Китаю есть куда совершенствоваться в деле выполнения своих постоянно расширяющихся обязательств. Китай находится в центре великих социальных и экономических преобразований. Он стоит перед огромными проблемами внедрения правительственной политики в целом, – а не только в области нераспространения ядерного оружия. Полное внедрение государственных целей по нераспространению ядерного оружия потребует укрепления законодательных и организационных структур, а также процедур управления персоналом. Более того, эффективность механизмов контроля за экспортом требует технического обучения и экспертных знаний в огромном количестве государственных и частных компаний. Внедрение всех этих мер потребует огромной затраты времени и сил. Китай предпринял меры по решению этих вопросов, например, проводя совместные учебные курсы с другими странами.

Но у Пекина существуют и дополнительные возможности для укрепления своей роли в деле нераспространении ядерного оружия. Например, он мог бы принять более активное участие в решении вопросов распространения ядерного и ракетного вооружений на Корейском полуострове, – а это сфера, которая несет в себе важные последствия для стабильности Северо-Восточной Азии и собственной безопасности Китая.

До конца 1990-х годов, когда Китай был единственной ядерной державой в Азии, Пекин преследовал цели нераспространения ядерного оружия по-своему: не урожая ядерным оружием, не размещая ядерное оружие на территории других стран, не предлагая ядерный зонтик другим государствам, а также используя ядерное оружия лишь для целей сдерживая ядерных атак. Сегодня, в условиях сменившейся геополитической ситуации вокруг границ Китая, а также принимая во внимание растущее международное влияние Китая, Пекин начал оценивать нераспространение ядерного оружия иначе, чем в прошедшие годы. Препятствование превращению новых стран в ядерные державы явно служит текущим национальным интересам Китая, и проблема нераспространения ядерного оружия должна оставаться на первых позициях в политической повестке дня Пекина. В последующие годы, – обладая усовершенствованными возможностями и растущим политическим влиянием, – Китай приобретет более значительный вес в установлении региональных и международных норм, а также, скорее всего, продолжит активно и ответственно участвовать в процессе ядерного разоружения и нераспространения ядерного оружия.

Round 2

Председатель Си распростится с идеей запрещения ядерного оружия

By Gregory Kulacki: RUS | Dec 27, 2016

27 октября Китай стоял перед еще одним испытанием, которое продемонстрировало то, насколько он желает вести за собой процесс ядерного разоружения: Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН голосовал по резолюции, касающейся соглашения, запрещающего ядерное оружие. Китай воздержался.

За несколько дней до голосования, на международной конференции по контролю за вооружениями в древнем городе Сючжоу (Китай), г-н Ду Сянвань, бывший заместитель директора Китайской инженерной академии и отец-основатель китайского общества по контролю за вооружениями, начал свою речь, выразив личное разочарование в решении Китая. Он заявил, что Китаю следовало присоединиться к 123 государствам, которые проголосовали за резолюцию ООН. Он не согласился с идеей (совершенно независимо высказанной на этом круглом столе моим другом г-жой Хуа Хан) о том, что в вопросе ядерного разоружения Пекин должен поступать согласно выбору Москвы и Вашингтона.

Как верно отметила профессор Хан, США и Россия не только не разоружаются, – они претворяют в жизнь политику, чреватую опасным и дестабилизирующим возобновлением гонки ядерных вооружений. Тем не менее, если бы Пекин последовал совету г-жи Хан о копировании пути Вашингтона и Москвы, следующие переговоры в ООН проходили бы без активной поддержки какой-либо ядерной державы (сомнительный голос Северной Кореи будет «за» несмотря ни на что). Если, однако, Китай решил бы поддержать переговоры, они бы заручились поддержкой неядерных государств, которые проголосовали за внедрение запрета, и это помогло бы воссоздать Движения неприсоединения, которое вывел из строя именно Китай, когда в октябре 1964 года произвел свое первое ядерное испытание.

Несмотря на то, что сейчас пока еще рано делать определенные выводы, избрание Дональда Трампа на пост главы США скорее всего ускорит появление поистине многополярного мирового порядка. Процесс передачи президентской власти уже дает понять, что избранному, но еще не вступившему в должность президенту Трампу недостает как воли, так и умений поддерживать международную систему с центром в США, созданную президентом Труманом и хранимую его преемниками. Слова и дела г-на Трампа после его избрания показывают, что он собирается выполнить свои предвыборные обещания и осуществить идею «Америка прежде всего», подразумевающую освобождение от влияния международных организаций и смещение союзников США на второстепенные роли. Подобострастный приезд японского премьер-министра Синдзо Абэ в Башню Трампа 17 ноября лишь укрепил веру избранного президента в эффективность его политики.

Позиция Пекина по резолюции ООН, касающейся запрещения ядерного оружия, может служить индикатором того, как Китай будет себя вести в мире, где США уже не играет главенствующую роль. Бросит ли Срединное царство свой жребий совместно с большинством государств, которые видят преимущества продолжения строительства справедливого, честного и экологически устойчивого мирового порядка? Или же режим Си Дзиньпина продолжит рассматривать себя как всего лишь еще одну националистическую державу, утверждающую свои собственные интересы среди уже ощутимой международной анархии? Если Пекин решит продолжать оставаться на второстепенных ролях в крепнущем международном движении по запрету ядерного оружия, при этом инвестируя в модернизацию своего ядерного арсенала, нельзя будет упрекнуть все остальные страны, если они сделают вывод о том, что Китай при председателе Си является препятствием на пути к глобальному миру и развитию.

Председатель Мао, герой революции, которая привела Коммунистическую партию Китая к власти в 1949 году, известен своей фразой о том, что наиважнейшим вопросом является способность отличать друзей от врагов. Он также говорил, что мыслительный процесс любого человека, – включая председателя Коммунистической партии Китая, – определяется его классовой принадлежностью. Хотел ли бы председатель Мао, чтобы его «народная республика» выглядела как растущая «великая держава», которой суждено заменить США на вершине международной иерархии, – или же как развивающаяся страна, борющаяся, совместно с другими такими же странами, за более справедливый мировой порядок?

Председатель Си связал политическое выживание слабеющего коммунистического режима Китая с наследием Мао. Его предстоящее решение либо присоединиться к, либо отколоться от международного движения по уничтожению ядерного оружия может в конечном итоге положить конец давнему спору в самом Китае по поводу того, останется ли председатель Мао в памяти как истинный, но не без недостатков, революционер или же как первый император-тиран новой китайской династии.

Китай и нераспространение ядерного оружия: когда официальная политика расходится с действиями

By Rajesh Rajagopalan: RUS | Dec 27, 2016

Избрание Дональда Трампа президентом США спутало всю расстановку в и без того сложной структуре международной политики. Взгляды г-на Трампа на международные отношения и контроль вооружений кажутся неясными и неадекватно сформированными, но они определенно содержат в себе долю подозрительности к принципу многосторонних отношений. Г-н Трамп уже дал знать о своем намерении пересмотреть иранский ядерный договор и, судя по всему, сменит отношение к Северной Корее на более жесткое. В этом контексте необходимо быть реалистичными, и, не тратя энергию на проблемы ядерного разоружения, в которых вряд ли может быть достигнут какой-либо прогресс, следует сместить фокус международного внимания в сферу контроля вооружений.

Все еще под сомнением. Мой коллега по круглому столу Грегори Кулаки советует Китаю рассмотреть возможность полной ликвидации своего ядерного оружия в одностороннем порядке. До избрания г-на Трампа президентом было сомнительно, что Китай пойдет по такому пути; сейчас же это кажется тем более невозможным. Одностороннее ядерное разоружение – это идея, с которой любая ядерная держава вряд ли согласится независимо от обстоятельств и условий. А попытки убедить в этом Китай только усложнятся, если отношения между Китаем и США станут более напряженными, что вполне вероятно, когда президентом станет г-н Трамп. Во времена неопределенности государства вряд ли будут предпринимать рискованные политические решения, связанные с безопасностью. Тем не менее, Китай останется важным игроком в деле решения определенных ядерных вопросов, связанных с контролем вооружений и имеющих смысл в период президентского срока г-на Трампа.

Участники данного круглого стола согласны с тем, что из-за своего эффектного экономического роста и, следовательно, значимости во всех аспектах международной политики, Китай уже является активным и основным игроком в процессе всемирного контроля вооружений. Но г-жа Хуа Хан и я расходимся во мнениях относительно взгляда Пекина на политику многосторонних отношений, а в особенности по поводу того, должен ли Китай быть готов преследовать свои собственные интересы одновременно с разработкой общих интересов. (Никто не ожидает, что Китай пожертвует собственными интересами более, чем любая другая страна.)

Г-жа Хан абсолютно права, когда пишет, что «Препятствование превращению новых стран в ядерные державы явно служит текущим национальным интересам Китая». Она, может быть, даже права и в том, что «Пекин начал оценивать нераспространение ядерного оружия иначе, чем в прошедшие годы». Но китайская политика нераспространения ядерного оружия может иметь более серьезные проблемы, чем просто «выполнение … возросших обязательств», на которые указывает г-жа Хан. (Все государства встречаются с трудностями при выполнение обязательств в таких областях, как контроль экспорта и ядерная безопасность. Эпизодические неудачи ожидаемы. И Китай не является исключением из этого правила.) Более серьезной проблемой может оказаться сама китайская политика нераспространения ядерного оружия. Другими словами, заявленная политика Китая и его фактические действия настолько противоречивы, что нельзя не задаться вопросом о том, идет ли речь об одном и том же. Такое различие объясняет, почему доказательства нераспространения ядерного оружия Китаем до сих пор вызывают подозрения. Г-жа Хан признает наличие вопросов, связанных с ядерным сотрудничеством Пекина с Пакистаном и его нежеланием наказать Северную Корею за распространение ядерного оружия. Она также признает «секретные продажи запрещенных изделий Ирану некоторыми гражданами Китая». Было бы целесообразно, если бы она ответила на эти конкретные вопросы в своем первом эссе.

По вопросу Северной Кореи (на который я попытаюсь ответить самостоятельно) – Китай неоднократно изыскивал возможности снизить давление, которое оказывают на Пхеньян международные санкции, – то давление, которое могло бы заставить руководство Северной Кореи поставить на паузу свою ядерную программу. Несмотря на то, что Китай принимал участие в переговорах по ядерной проблеме Северной Кореи, эти переговоры не привели к значительному прогрессу. Сейчас Северная Корея провела пять ядерных испытаний, а также несколько ракетных испытаний в нарушение резолюций Совета Безопасности ООН. Несмотря на то, что Китай является ближайшим международным партнером Северной Кореи и ее каналом экономической помощи, он, кажется, не использовал всю мощь своего влияния на Пхеньян для коррекции поведения северокорейского режима, не говоря уже о том, чтобы убедить Северную Корею отказаться от ее планов в сфере ядерного оружия. Фактически, внутри Китая, судя по всему, существуют силы, которые продолжают способствовать развитию северокорейских стратегических программ. Что касается Пакистана, то недавний отчет Проекта Альфа Центра исследования науки и безопасности при Кингз Колледже указывает на то, что определенные китайские лица и образования продолжают поддерживать связи со стратегической военной программой Исламабада.

Роль Китая в глобальном процессе контроля за вооружениями важна, – особенно в свете таких реалий, как избрание г-на Трампа президентом США, вызовы, бросаемые ядерной программой Северной Кореи, тупик, к который зашла Конференция по разоружению, а также возможный пересмотр иранского ядерного договора. Вот почему Китаю следует быть более ясным и категоричным относительно соблюдения своих обязательств в системе нераспространения ядерного оружия.

Ключи к вратам разоружения в руках Вашингтона и Москвы

By Hua Han: RUS | Dec 26, 2016

Импульс процесса разоружения, созданный знаменитой пражской речью Барака Обамы, начал терять силу еще задолго до того, как Дональд Трамп выиграл гонку за право быть новым президентом США. Сегодня перспективы разоружения выглядят мрачнее, чем когда бы то ни было. И сейчас именно тот интересный момент, когда стоит обсудить доводы моего коллеги по круглому столу Грегори Кулаки о том, что Китай, проявляя слишком сильное нежелание выполнять свои обязательства по разоружению, подрывает свой собственный авторитет и теряет возможность принять на себя ведущую роль в мировом правлении.

Китай продолжает совершенно серьезно относиться к своим обязательствам по разоружению в контексте Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) вот уже несколько десятилетий. Фактически Пекин призвал к полному уничтожению ядерного оружия непосредственно после своего первого ядерного испытания еще пятьдесят лет назад. Разоружение служит долгосрочным целям Китая, – но, находясь перед все более усложняющейся ситуацией безопасности, Пекин продолжает сохранять средства ядерного сдерживания относительно малого размера. Поэтому Китай сможет достичь разоружения лишь предпринимая осторожные и прагматичные шаги.

Тупик разоружения. С окончания холодной войны США и Россия значительно сократили свои раздутые ядерные арсеналы посредством соглашений о контроле вооружений, а также односторонних сокращений. К сожалению, такие сокращения были предназначены лишь для того, чтобы «оптимизировать» арсеналы обеих сторон; Вашингтон и Москва не предпринимали никаких серьезных сокращений, которые могли бы стимулировать другие ядерные державы присоединиться к этому процессу. В результате количество ядерного оружия в мире остается огромным, насчитывая около 15000 боеголовок, при этом США и Россия владеют 93% этих запасов.

Усложняет дело то, что США постоянно разрабатывают средства ракетной обороны и возможности быстрого удара с применением обычных вооружений как часть своих стратегических сил. Это ставит под угрозу небольшие средства ядерного сдерживания, например такие, какими обладает Китай, что вынуждает Пекин все больше полагаться на свои средства ядерного сдерживания и нивелирует для него все стимулы к участию в процессе разоружения. В настоящий момент ключи к воротам разоружения находятся в руках у русских и американцев.

Уникальный взгляд Китая. Обязательства по разоружению согласно ДНЯО являются нормативными и юридически обязательными. Но одни лишь обязательства не являются достаточным стимулом к разоружению для ядерных держав. И они не получат достаточного стимула до тех пор, пока разоружение не станет отвечать их национальному видению практичности ядерного оружия и роли этих вооружений в национальной безопасности.

На протяжении холодной войны ядерное оружие было центральным элементом советской и американской стратегий безопасности, а гарантированное взаимное уничтожение не допускало нападение друг на друга. Позиция Китая немного другая. Даже несмотря на то, что Китай присоединился к ядерному клубу в 1964 году, – во время сложных проблем с безопасностью, – Мао Цзэдун рассматривал ядерное оружие как «бумажного тигра». Эта позиция имеет глубокое влияние на развитие китайского ядерного оружия и ядерной политики. В самом деле, Пекин потратил десятки лет на создание своего малого арсенала и на то, чтобы сделать свои средства ядерного сдерживания по-настоящему функциональными. Китай стал первой страной, объявившей о намерении разоружиться, но одновременно с этим разрабатывающей ядерное оружие, – а также объявившей о политике неприменения ядерного оружия первым. Разоружение, – независимо от того, считается ли оно обязательными или опциональным, – хорошо согласуется с ядерной философией Китая.

На самом деле роль ядерного оружия в китайских расчетах безопасности все более возрастает. Но видение «непрактичности» этих вооружений в фактических боевых действиях препятствует Китаю в разработке большого арсенала, не говоря уже о стремлении к паритету с более крупными ядерными державами. А с появлением вооруженных ядерным оружием государств у периферии самого Китая разоружение и нераспространение ядерного оружия явно становятся частью долгосрочных национальных интересов Китая.

Может быть, до сих пор Китай и не предпринял значительных шагов к разоружению, но, – несмотря на то, что думает г-н Кулаки, – это не означает, что Китай не желает исполнять свои обязательства по договору. Напротив, Китай следует своему собственному пути к разоружению. Что же подразумевает этот путь? Прежде всего, разоружения нельзя достигнуть, попросту снижая количество боеголовок и ракет; необходимо принимать во внимание превосходящее качество американских и российских ракет. Во-вторых, Китай рассматривает ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия и переговоры по Договору о прекращении производства расщепляющихся материалов в качестве важных шагов навстречу разоружению, – но необходимо вести переговоры и ратифицировать эти договоры совместно с использованием инструментов по запрету использования ядерного оружия первыми. В-третьих, так как противоракетная оборона и возможности обычных вооружений могут вынудить некоторые страны разрабатывать или увеличивать свои ядерные арсеналы, такие типы вооружений также должны быть включены в повестку дня по разоружению.

Естественно, Китай должен более активно выполнять свои обязательства по разоружению. Но ядерные державы обязаны изыскивать возможность стремиться к разоружению через т.н. принцип общих, но дифференцированных обязанностей, – цитируя фразу, обычно применяемую к переговорам о климатических изменениях. При удачном стечении обстоятельств Китай мог бы сотрудничать со следующей администрацией США, а также с другими ядерными державами для успешного проведения следующей конференции по пересмотру Договора о нераспространении ядерного оружия.

Round 3

Что требуется от Китая (и других), это мудрость, а не сила

By Gregory Kulacki: RUS | Dec 28, 2016

Сдув пыль со старой концепции XIX века, мой коллега по круглому столу Раджеш Раджагопалан охарактеризовал международные отношения как «великую игру». Но разрушительная сила ядерного оружия в корне поменяла природу международной политики и искусство государственного управления. В ядерной войне нет победителей. Единственный выигрышный ход – отказаться от игры.

Мао Цзэдун, судя по всему, интуитивно почувствовал это сразу же после уничтожения Хиросимы и Нагасаки. В августе 1967 года он сказал американским журналистам, что атомная бомба это «бумажный тигр». Метафоричность хороша множественностью интерпретаций, но не было бы ошибкой предположить, что Мао предвидел, что на использование ядерных вооружений наложат табу, которое будет лишь укрепляться по мере распространения этого вида оружия по планете. Ядерная философия Китая всегда исходила из идеи наличия такого мощного ядерного табу. Единственная цель обладания Пекином «маленькой, но эффективной» силой – справиться со страхом применения ядерного оружия против Китая.

Если бы каждая страна адаптировалась к ядерному веку так, как это сделал Китай, к настоящему моменту мир погряз бы в ядерном оружии. Понимание этого факта и стало сутью Договора о нераспространении ядерного оружия, – т.е. общего видения того, что, если ядерное оружие не будет запрещено, все страны могли бы небезосновательно заявить о своем праве на обладание им. Либо ядерного оружия не будет ни у кого, либо оно будет у всех.

Мао Цзэдун, Чжоу Энлай и основатели Китайской Народной Республики не принимали участия в переговорах по Договору о нераспространении ядерного оружия, – они тогда не были даже признаны как лигитимное китайское правительство, – но кажется, что они постигли глубинную истину, лежащую в основе договора. Генерал Не Жунчжэнь, управляющий китайской ядерной программой, известен своей фразой, которую он произнес перед учеными и инженерами, работающими под его руководством: Китай делает ядерную бомбу для того, чтобы уничтожить ядерные бомбы. Это было коренным смыслом единственного подробного заявления о ядерном оружии, которое Китай когда-либо делал, опубликованного непосредственно после первого китайского ядерного испытания в 1964 году.

В этом заявлении китайские руководители предложили «провести встречу глав правительств всех стран для обсуждения… полного запрещения и уничтожения ядерного оружия». Позже именно для достижения того же результата был создан и Договор о нераспространении ядерного оружия, но к сегодняшнему дню он превратился в механизм консервации такого миропорядка, где есть те, кто обладает ядерным оружием и те, кто им не обладает. Сейчас, через 46 лет после вступления договора в силу, ядерные государства готовятся потратить огромные средства на модернизацию своих арсеналов. Неядерные государства, которые чувствуют себя преданными, – и не без основания, – стремятся к созданию международной правовой конвенции по запрещению ядерного оружия.

Это движение явится главным испытанием обязательств Китая по ядерному разоружению. Генеральный секретарь Коммунистической партии Си Цзиньпин до сих пор не может сдать этот экзамен. Его менее чем прохладная реакция на инициативу по этому договору рискует оказаться дополнительной поддержкой взглядам критиков в других странах, особенно в США, которые всегда рассматривали обязательства Китая по ядерному разоружению достаточно скептически.

Третье эссе моей коллеги по этому круглому столу г-жи Хуа Хан может дать объяснение такому явному игнорированию г-ном Си принципиальной позиции относительно ядерного разоружения, высказанной в заявлении 1964 года. Она связывает китайскую политику по ядерному оружию с нарушением баланса в обычных вооружениях между Пекином и Вашингтоном. Но в 1964 году США имели намного большее преимущество в обычных вооружениях, чем сегодня. Не потому ли г-н Си отворачивается от тех 123 стран, которые собираются участвовать в конвенции по ядерному оружию, что он полагает, что Китаю необходимо иметь возможность угрожать применением ядерного оружия в случае возможного неядерного конфликта с США? Если это так, то заявление 1964 года – это не более, чем пустые слова, а г-н Си ведет свою страну и весь мир в сторону от ядерного разоружения к новой гонке ядерных вооружений.

Всеобъемлющие международные усилия, призванные использовать конвенцию по ядерному вооружению для убеждения ядерных держав соблюдать свои обязательства по разоружению в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия не являются утопичными, как их назвал г-н Раджагопалан. Это крайне необходимое воззвание к всеобщему здравому смыслу в то самое время, когда правительства ядерных держав все больше попадают в зависимость от «сильных» лидеров, которые пришли к политической власти с помощью тщеславной игры на анахронических племенных предрассудках.

Бертран Рассел, Альберт Эйнштейн и те ученые, которые подписали свой знаменитый манифест, понимали, что с рассветом ядерной эры «великая игра» международной политики закончилась, – потому что следующий раунд станет «катастрофическим для всех участников». Они призвали нас считать самих себя «лишь членами биологического рода с замечательным прошлым, чье исчезновение никто из нас не может желать». Притворяться, что ядреное истребление вряд ли произойдет, – или продолжать рассматривать войны как игру, – значит отрицать опасности текущей политической реальности.

Китаю следует стремиться к ядерной стабильности, а не к утопии разоружения

By Rajesh Rajagopalan: RUS | Dec 28, 2016

Рассуждать о том, следует ли Китаю вести мир к ядерному разоружению, как делали мои коллеги по этому круглому столу, все равно, что задавать неправильные вопросы в неправильное время. Китай не был замечен в сражениях с ветряными мельницами, и попытки заставить Китай возглавить процесс разоружения, пристыдив его, являются либо признаком отчаяния, либо проявлением оторванности от реалий современной политики.

Настоящий прогресс в деле всемирного контроля за вооружениями и разоружения требует некоторого консенсуса между великими державами. Вот почему режим нераспространения ядерного оружия был так силен во время холодной войны. США и СССР рассматривали нераспространение ядерного оружия в собственных интересах и сотрудничали во имя этого интереса. Сегодня не существует подобного консенсуса, особенно среди великих держав.

Кажется, что мировой порядок сейчас движется по спирали к еще более глубокому конфликту и хаосу. И это отнюдь не потому, что Дональд Трамп был избран президентом США, – хотя его избрание может ускоритьсуществующиетенденции. Китай, Россия и мелкие бандитские режимы по всему миру переходят все границы допустимого поведения последние восемь лет, а Соединенные Штаты, руководимые Бараком Обамой, находили оправдание за оправданием, чтобы смотреть в другую сторону. Уже одно то скверно, что администрация Обамы отказалась принимать серьезное участие в ужасной гражданской войне в Сирии. Еще хуже, что Вашингтон не способен вселить уверенность в то, что он не бросит своих союзников; он даже не попытался противостоять вновь возникающим угрозам вроде Китая. В результате у более слабых региональных игроков от Европы до Азии появилось ощущение, что они теперь сами по себе.

Избрание г-на Трампа президентом лишь усилило ощущение, что США умывают руки от своих международных обязательств. Следствием этого стало то, что даже такие страны, как Япония и Германия, которые совсем недавно рассматривались как «гражданские страны», подчеркивающие важность экономической интеграции по сравнению с военной мощью, сейчас беспокоятся о том, как бы обеспечить собственную безопасность. Если они и другие союзники США решат, что теперь они сами по себе, их ответом на это понимание станет стремление к обретению ядерного оружия. И это будет началом конца режима нераспространения ядерного оружия.

Г-н Трамп коренным образом отличается от г-на Обамы. Нынешний президент мало заинтересован в самом факте участия в игре по крупному. Г-н Трамп, кажется, намеревается играть наугад, используя инстинкты, нежели стратегию, – и при этом самостоятельно, а не с союзниками. Кажется, что г-н Трамп также решил принять жесткую позицию по отношению к Китаю, – что согласуется с его предвыборной риторикой. Если Китай ответит на это достаточно резко, очень быстро может возникнуть конфликт. Как у союзников Вашингтона, так и у его потенциальных противников имеются причины беспокоиться о своей безопасности, и это приводит к нарастанию напряженности и дискомфорту в международной политике, когда все страны изыскивают односторонние меры для обеспечения собственной безопасности.

В такой ситуации ядерное разоружение не может быть основным приложением внимания. Более того, основное внимание следует сфокусировать на сохранении определенной доли стабильности путем укрепления доверия и контроля за вооружениями. Китай мог бы с успехом внести вклад в дело укрепления доверия, особенно в Азии. Если Китай будет вести себя с огромной долей сдержанности, он может значительным образом снизить нестабильность в своем регионе и ограничить отрицательные последствия избрания г-на Трампа президентом. Пекин мог бы также способствовать стабильности, демонстрируя большую степень открытости и прозрачности, недостаток чего является главной причиной недоверия к Китаю.

Пекину также следует стремиться к укреплению режима нераспространения ядерного оружия. Северная Корея могла бы стать одним из аспектов приложения таких действий, однако идентичную важность имеет и укрепление потерянной веры в режим нераспространения. Сильный режим нераспространения ядерного оружия играет на пользу Китаю. Некоторые из соседей Китая, включая Японию и Северную Корею, способны создать ядерное оружие, но по своей воле не делают этого. И в интересах Пекина гарантировать что, чтобы они не передумали.

Кроме этого, Китай может стать лидером в своем регионе и за его пределами, попытавшись справиться с вызовами безопасности в космическом и кибер-пространствах. Пекин мог бы инвестировать в создание азиатской версии Хельсинского процесса, широкой многосторонней инициативы, сделавшей так много для снижения напряженности между советским и западным блоками в 1970-х. Это непростые проекты, но в сравнении с ядерным разоружением они кажутся более достижимыми и выгодными в краткосрочной перспективе.

В настоящий момент Пекину предоставляется отличная возможность взять на себя и проявить законодательное лидерство в регионе и за его пределами. Ключевым вопросом является то, сможет ли Пекин осознать и ухватиться за эту неожиданную возможность снизить зависимость региона от Вашингтона в качестве источника безопасности.

Китай и разоружение: три главных вопроса

By Hua Han: RUS | Dec 28, 2016

В то время, как мир готов перейти от глобального порядка с центром в США к многополярной системе взаимоотношений, – как то охарактеризовал на этом круглом столе мой хороший друг Грегори Кулаки, – ядерное разоружение вновь стало одной из наиважнейших тем, обсуждаемых стратегами, учеными и политиками. Г-н Кулаки призывает Китай взять на себя более активную роль в глобальном движении к запрещению ядерного оружия, и это вполне разумное ожидание. Китай, обладающий растущей силой и влиянием, просто обязан принять на себя большую ответственность в управлении миром в целом и за ядерное разоружение в частности. Фактически, при г-не Си Цзяньпине Китай продемонстрировал намного более значимые устремления, чем «просто еще одна националистическая держава, утверждающая свои собственные интересы», цитируя г-на Кулаки. Сейчас Китай стремится стать великой державой, которая, – своими собственными методами, – предлагает общественные блага и ищет общие интересы с другими странами.

Но любое обсуждение роли Китая в новом ядерном порядке должно основываться на понимании того, как этот мировой ядерный порядок эволюционировал и какие силы сформировали его. В этом порядке, который сформировался в 1950-х годах, Китай, – вместе с Великобританией, Францией и другими странами, – занимал серединное положение. С одной стороны от них находились две ядерных супердержавы – США и Россия (или, в то время, СССР). С другой стороны были неядерные государства, которые представляли собой подавляющее большинство стран земного шара. Такая расстановка сил ненамного изменилась, даже несмотря на то, что двухполярный мир рассыпался 25 лет назад, и в 2009 году Китай стал второй по величине экономикой. Значимость Китая в ядерном порядке остается скромной по сравнению с важностью, которую он играет в азиатской финансовой системе и всемирном экономическом порядке. У Китая нет никаких «ревизионистских» намерений и он не будет стремиться к статусу ядерной сверхдержавы в обозримом будущем.

Безопасность, неопределенность, возможности. То, насколько решительно Китай будет выполнять существующие обязательства по разоружению и возьмет ли он на себя ведущую роль в процессе разоружения, зависит от того, как Пекин ответит на следующие вопросы.

Во-первых, принимая во внимание громадную пропасть между Китаем и США в области обычных оборонных вооружений, сможет ли Китай защитить свои интересы и безопасность без сохранения своего относительно небольшого ядерного арсенала как средства сдерживания?

Интенсивное развертывание Вашингтоном своих средств ракетной обороны и сверхточного оружия на морской границе Китаявынуждает Пекин рассматривать любые радикальные меры по разоружению с большой осторожностью. Несмотря на то, что Пекин прекрасно осведомлен о желании многих неядерных государств уничтожить ядерное оружие и поддерживает их стремления, инициативы по разоружению должны принимать во внимание всеобъемлющую мировую ситуацию с безопасностью. Интересы Китая будут удовлетворяться наилучшим образом прагматическим подходом к разоружению, и это отразилось в том, что Китай воздержался при голосовании в ООН по вопросу договора о запрещении ядерного оружия в октябре. (Все остальные официально признанные ядерные государства проголосовали против переговоров по договору.)

Второй вопрос: готов ли Китай к сокращению ядерных вооружений в ситуации неопределенности, касающейся имеющегося ядерного порядка? По завершении восьми лет президентской деятельности Барака Обамы, которые были в целом безуспешны в контексте разоружения, мы ступаем на новые территории. Американцы и жители всего мира озабочены тем, какова будет ядерная политика США при президенте Дональде Трампе, – способен ли он «нажать кнопку» и можно ли доверить ему тысячи боеголовок. Я упоминаю эту неопределенность отнюдь не в поиске оправданий для сохранения Китаем своего ядерного арсенала. Но, к сожалению, реальность такова, что ядерная политика и конфигурация ядерных сил Вашингтона нависают дамокловым мечом над расчетами безопасности Китая.

Заключительный вопрос таков: способен ли Китай в настоящий момент играть ведущую роль на всемирной арене разоружения? Китай все еще в процессе серьезнейшей социальной и экономической трансформации. Основными приоритетами правительства являются экономическое развитие и социальная стабильность. Недавнее поведение Китая за пределами своих границ было названо агрессивно-самоуверенным, но внешняя политика Пекина еще не полностью отошла от позиции сдержанности, известной на китайском языке как «тао гуан ян хуэй». Дипломатические возможности Китая вообще и его ядерная дипломатия в частности все еще недостаточно развиты. В этих обстоятельствах у Китая имеются ограниченные возможности для развития нового ядерного порядка, разработки нормативных документов, а также для разработки повестки по созданию многосторонних организаций.

Тем не менее, Пекин находится на пути к более активному участию в новом ядерном порядке. В будущем, по мере того, как Китай взращивает широкий круг собственных экспертов по ядерной политике и укрепляет свои дипломатические возможности, эта тенденция будет только продолжаться.