Наука за мир

Ранее в третьем раунде мой коллега Акира Кавасаки упомянул дихотомию между заявленными Японией принципами разоружения и ее политикой, не способствующей этой цели. Мустафа Кибароглу сделал такой же анализ для Турции. Подобная динамика присутствует и в других странах. Например, Великобритания находится под обязательствами ядерного разоружения по условиями Договора о нераспространении ядерного оружия, но когда Лейбористская партия недавно выбрала нового руководителя, который выступает против ядерного оружия, правящие консерваторы назвали его «угрозой национальной безопасности». Однако в завершении этого круглого стола, ознаменовывающего 70-летие бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, я чувствую уместным вернуть внимание к Соединенным Штатам, – стране, совершившей эти атаки.

Кроме других причин, на сегодняшний день ядерная политика США остается острым вопросом, – ввиду продолжающегося военного вмешательства Вашингтона в Западную Азию и его диспута с Ираном. В этом контексте вызывают озабоченность сразу несколько аспектов американского спора относительно иранского ядерного соглашения.

Основной вектор американской полемики был ограничен достаточно узкими рамками. С одной стороны, глава сенатского большинства Митч Макконнелл утверждал в сентябре, что «без сомнений, иранская ядерная программа была спроектирована для создания ядерного оружия» и сожалел о молчаливом согласии администрации президента Обамы с «иранской гегемонией». Спикер Палаты представителей Джон Бонер раскритиковал соглашение за то, что доступ инспекторам не дозволялся «в любое время, в любом месте, 24 часа 7 дней в неделю». Для того, чтобы ослабить подобные беспокойства, 29 ведущих американских ученых в августе написали президенту Обаме письмо, в котором называли это соглашение «инновационным договором с… жесткими ограничительными условиями», – но также предлагали, чтобы «обнаружение значительного нарушения данного соглашения обеспечило явное … основание для интервенции».

Однако подобная защита соглашения не уделяет внимание основному вопросу: свидетельства того, что Иран в последнее время разрабатывал ядерное орудие, чрезвычайно слабы. Фактически, Мохамед Эль-Барадей, бывший генеральный директор Международного агентства по ядерной энергии, вспоминал, что, когда США предоставили «свидетельства» иранской военной программы, «проблема была в том, что никто не знал, является ли хотя бы часть этого правдой». Позже, когда Юкия Амано заменил на посту Эль-Барадея, агентство сменило свою политику. Но это вряд ли может показаться удивительным в свете утечки дипломатических депеш из американской миссии в Вене. Послания описывали подъем Амано как «благоприятную возможность, которая случается раз в десятилетие», – отчасти потому, что Амано «был полностью на стороне США относительно любого стратегического решения … [включая] подход к вопросу о предполагаемой иранской программе разработки ядерного оружия».

Более того, необходимо упомянуть, что Иран никогда не производил атак в пределах границ Соединенных Штатов, и маловероятно, что произведет их в ближайшем будущем. Правительство США, однако, поддержало государственный переворот 1953 года, свергнувший демократически избранное иранское правительство Мохаммада Мосаддека. В 1980-х Вашингтон поддерживал Ирак во время ирано-иракской войны, а в 1988 году американские военно-морские силысбили гражданский иранский самолет, убив 290 пассажиров. В недавнем прошлом Вашингтон оказывал помощь террористической группировке Джундалла в юго-восточном Иране.

Процесс проведения инспекций по контролю за вооружениями в Иране также важен, особенно относительно требования «в любое время, в любом месте». Скотт Риттер, инспектор по вопросам вооружения из ООН, который участвовал в проверках в Ираке в 1990-х, заметил, что США использовали этот процесс «в качестве троянского коня для внедрения средств сбора разведывательных данных против Саддама Хуссейна».

Эти факты объясняют нежелание иранского правительства открыть свои военные объекты для навязанных инспекций. Они также проливают свет на цели США в Западной Азии: американские политики прежде всего озабочены сохранением доминирования США в регионе, а не национальной безопасностью. Таким образом, Тегеран представляет собой проблему: он не ограничен директивами Вашингтона, в отличие от Израиля, Египта и Саудовской Аравии, которые зависят от помощи и поддержки США.

Соединенные Штаты могут укрепить безопасность путем настойчивого требования того, чтобы Израиль присоединился к свободной от ядерного оружия зоне на Ближнем Востоке, а также публично отказавшись от использования силы против Ирана вместо постоянного акцентирования того, что военные действия остаются возможным вариантомразвития событий. Эти меры уже были одобрены большинством мировых правительств по каналам Движения неприсоединения, но американские ученые подчас опасаются выражать такие точки зрения из-за страха, что в Вашингтоне их не воспримут всерьез. Однако грядущие выборы в США предоставляют возможность прогрессивным ученым пойти дальше, чем обеспечение демократов советом и поддержкой, – в конце концов, демократы отличаются от своих республиканских коллег только тем, что предлагают более реалистичный подход к программам Вашингтона по доминированию. Соединив их технические знания и принятые в мире политические предложения, они могут напрямую вмешаться в публичные дебаты по Ирану и обнажить противоречия в американской ядерной политике, тем самым выступив в защиту мира.