Контроль за вооружениями реален; общее же разоружение, пожалуй, еще нет

Доктор Панглосс, известный персонаж книги Вольтера, жил, веря в то, что «все  к лучшему в этом лучшем из миров». Похоже, что настроения Панглосса передались моей коллеге  по круглому столу Жульен Преториус, когда она  узрела в  Договоре о нераспространении ядерного оружия недвусмысленный призыв к разоружению.

Формулировки, посвящённые разоружению в этом договоре, далеки от однозначности. Договор требует от подписавших его вести переговоры о разоружении «в духе доброй воли», – однако если добрая воля отсутствует, – что будет означать такая формулировка? Фактически, если бы все стороны договора проявляли добрую волю в течение многих лет, сегодня не было бы необходимости вести переговоры о запрещении ядерного оружия. Общее ядерное разоружение уже давно было бы достигнуто.

Государство г-жи Преториус Южная Африка достойна восхищения за уничтожение своих арсеналов ядерного оружия. Но некоторые другие страны, цитируя российского политолога Сергея Караганова, полагают, что ядерное оружие было «ниспослано Богом для спасения человечества». Русская православная церковь регулярно благословляет ядерное оружие. Причём,по мнению России, призывы к общему ядерному разоружению не более, чем чистой воды лицемерие. Глобальное ядерное разоружение дает преимущество лишь тем странам, которые обладают превосходством в обычных вооружениях.  

Г-жа Преториус утверждает, что ядерное сдерживание не работает, – но  с российской точки зрения оно эффективно. Если бы сдерживание не действовало, то почему же НАТО так осторожно отвечает на российское бравирование ядерной угрозой последние пару лет? И почему в таком случае Москва продолжает с придерживаться «красных линий», установленных НАТО? Естественно, можно утверждать, что баланс обычных вооружений обеспечивает сдерживание между двумя сторонами. Однако история показывает, что надежность обычных средств сдерживания сомнительна, – в то время как нет прямых доказательств того, что ядерное сдерживание не работает.

У ядерного оружия пугающая репутация, – однако именно обычные вооружения забрали наибольшее количество жизней за всю  историю ведения войн. Вскоре после того, как люди создали ядерное оружие, они осознали, что стоят на краю самоуничтожения, и с тех пор у нас получалось избегать использования этого оружия. Можно даже утверждать, что ядерное оружие является не инструментом войны, но, скорее, орудием диалога. Быть может, именно поэтому Россия придает ядерному оружию такое важное значение.

Я говорю это лишь для того, чтобы подчеркнуть, что прогресс в деле ядерного разоружения будет возможен лишь тогда, когда все участники признают право на существование позиций других сторон и их точек зрения. Разоружение Южной Африки заслуживает похвалы, однако другие страны живут в иных условиях и, соответственно, обладают иным восприятием мира. Естественно, следует поощрять разоружение России, но с точки зрения самой России попытки достичь полного запрещения ядерного оружия являются нечестной игрой, направленной на подрыв суверенитета государства. Более прагматичной целью может быть включение России в дальнейший процесс сокращения ядерного оружия и контроля над вооружениями.

Если какая-либо концепция доказала в прошлом свою состоятельность, – так, как это случилось с ядерным сдерживанием, – следует быть очень внимательным прежде, чем отказываться от нее. Попытки доказать неэффективность сдерживания могут, вместо признания сдерживания непригодным инструментом, дисквалифицировать сами эти доказательства.