Украинская оценка договора о запрещении ядерного оружия

Когда в октябре Первый комитет ООН проголосовал за создание серии конференций по обсуждению договора о запрещении  ядерного оружия, предполагалось, что такая страна как Украина проголосует «за». В конце концов, по завершении холодной войны Украина унаследовала от Советского Союза третий в мире по размерам ядерный арсенал, – но Киев отказался от него. Украина также присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства и остается участником договора с отличной репутацией. Более того, на востоке Украине угрожает одна из двух крупнейших в мире ядерных держав, – при этом Украина не обеспечена ядерным щитом ни единой другой ядерной державы. Соответственно, можно было  ожидать, что Украина проголосовала за запрещение ядерного оружия, так ведь?

Оказалось, что это не так. Более 100 стран проголосовали за договор. Тридцать восемь проголосовали против, – в основном это ядерные державы, плюс страны ЕС и НАТО, связанные с США. Шестнадцать воздержались. Украина в то же самое время не голосовала, – что можно считать мягкой формой воздержания.

Отказалась ли Украина от разоружения? Имеет ли Киев планы обрести собственные средства ядерного сдерживания? Потеряла ли Украина веру в международные соглашения?

В 1994 году, когда Украина отказалась от ядерного оружия, Россия, США и другие государства подписали Будапештский меморандум, – соглашение, призванное защитить Украину от ядерной агрессии (что часто акцентируется Россией), а также стать гарантией ее территориальной целостности (что Россией игнорируется). Со времени событий 2014 года, когда Россия аннексировала Крым и началась война на Донбассе в Восточной Украине, оказалось, что Будапештский меморандум не имеет никакой силы. Эти события явились водоразделом того, как Украина относится к значению международных соглашений.

До 2014 года Украина верила, что Будапештский меморандум является веской гарантией ее безопасности. Военная доктрина государства от 2012 года утверждала, что сдерживание агрессора предполагает обращение Украины в Совет Безопасности ООН «… к …влиятельным государствам-гарантам безопасности Украины в соответствии с Будапештским меморандумом…». Однако уже  в 2015 году обращение президента Украины  к Парламенту зазвучало совершенно по-другому: в его речи упоминалось, что опыт Украины «доказал, что отказ от статуса ядерной державы согласно международному соглашению… в реальности не несет никаких гарантий безопасности». Фактически, страна, которая напала на Украину в 2014 году, была среди гарантов, обязанных обеспечивать безопасность Киева по Будапештскому меморандуму; более того, Россия бравировала ядерной угрозой в адрес других стран, дабы Украине не была предоставлена военная помощь.

Итак, утратила ли Украина веру в возможность безъядерного существования взамен чего пришла вера  в силу ядерного сдерживания? Некоторые свидетельства говорят в пользу именно этого. В 2014 году в украинский Парламент был подан законопроект о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия; еще один законопроект позволил бы Украине разрабатывать собственное ядерное оружие. Также опрос общественного мнения 2014 года показал, что 49 процентов респондентов верят в то, что Украине необходимо восстановить  статус ядерной державы.

Несмотря на это, среди украинских экспертов существует мало опасений насчет того, что Украина станет ядерной державой. Отчасти  потому, что даже среди представителей широкой общественности, которые полагают, что Киеву следует разрабатывать собственное ядерное оружие, лишь небольшая часть верит в реалистичность данного шага. Тем не менее, сегодня в Украине наблюдается определенная доля скептицизма относительно разоружения  к примеру, это заметно по  росту стремления  вступить в НАТО, – количество украинцев, поддерживающих НАТО, в 2016 году увеличилось до 78% , с 15% тремя годами ранее. Вера украинцев в убедительность расширенного сдерживания НАТО представляется достаточно высокой.  Украина, конечно же, не является членом НАТО и не может пользоваться преимуществами, предоставляемыми Статьёй 5 Устава этой организации относительно коллективной обороны (хотя правительство официально заявило о вступлении в НАТО как о своей политической цели).

То, что Киев воздержался от голосования по договору о запрещении ядерного оружия, может быть охарактеризовано как выражение солидарности с ядерным зонтиком США, солидарности, которую также продемонстрировало большинство членов НАТО. Для Украины американское расширенное сдерживание представляет собой еще не разбитую иллюзию, в отличие от Будапештского меморандума. Воздержавшись, Украина также могла иметь в виду напоминание миру о том, что расширенное сдерживание работает как один из стимулов к нераспространению ядерного оружия. Естественно, такое понимание исходит из  парадигмы неореализма, что, возможно,  достойно сожаления, однако события 2014 года подтвердили невозможность оставаться вне подобной картины мира когда твой сосед её активно практикует.  

Пусть Украина воздержалась от голосования по договору о запрещении ядерного оружия, но одной из ее политических целей является проект международного договора, гарантирующего, что ядерные державы не будут использовать ядерное оружие против неядерных государств. Такие гарантии должны предоставляться в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия, – механизма, который продолжает доказывать свою относительную эффективность с 1968 года. Этот договор несовершенен, но, в общем, он поддерживает ценности и интересы стран-членов в том, что касается ядерной энергетики, международной безопасности и средств расширенного сдерживания. Можно ли его усовершенствовать? Да, и, вероятно, это именно та причина, по которой Украина стремится создать договор о гарантиях безопасности в рамках структуры Договора о нераспространении ядерного оружия.

С другой стороны, договор о запрещении ядерного оружия, скорее всего, будет существовать вне структуры Договора о нераспространении ядерного оружия. Когда 38 стран голосуют против предлагаемого договора, становится ясным, что мир все еще не готов к полному запрету ядерного оружия. Даже принимая во внимание тот факт, что все страны могли бы поддержать стремление избежать разрушительной мировой войны, два противоположных лагеря рассматривают борьбу за мир во всем мире с двух различных углов зрения. 

Несмотря на недостатки Договора о нераспространении ядерного оружия, он принимает во внимание обе точки зрения; предлагаемый же договор о запрещении не смог бы сделать то же самое. Некоторые государства запретят ядерное оружие, другие – нет. Договор может иметь некоторое сходство с Пактом Бриана-Келлога, – соглашения от 1928 года по запрещению войн, – с которым все согласились, но который никто не воспринял серьезно. Но опять же, новый договор может оказаться реально действующим и постепенно дисквалифицировать полномочия Договора о нераспространении ядерного оружия. Что если новый договор окажется более моральным и менее неравноправным, нежели Договор о нераспространении, сможет ли последний принять такой вызов или же постепенно обесценится? Если он утратит силу, каков будет ответ стран, которые считают ядерное оружие символом национальной гордости, величия и суверенитета? Как ответят на это страны, боящиеся атаки более сильных соседей? Не создаст ли новый договор по-настоящему кошмарную «ловушку Гоббса» (при которой страх заставляет страны наносить упреждающие удары), где все воюют против всех, используя все возможное оружие? Что произойдет, если  от старых правил откажутся, но новые правила не будут приняты несколькими десятками государств?

Если новый договор будет не в состоянии уничтожить ядерное оружие и ослабит Договор о нераспространении ядерного оружия, не заменив его, всемирный мировой порядок может оказаться чреват мрачными перспективами.