Забытые уроки 1945 года

В мае 1945 года комитет военных офицеров, физиков и математиков – включая таких известных деятелей, как Роберт Оппенхаймер, Джон фон Нойманн и Норман Рэмси, – собрался, чтобы обсудить возможные цели для сброса атомной бомбы на территории Японии. Стенограмма собрания комитета открывает нам мотивы и мнения этих влиятельных советников. Они рекомендовали, чтобы «самое первое применение было достаточно эффектным, чтобы важность этого оружия была признана международным сообществом, когда информация о событии будет предана огласке», и оценили город Киото в качестве «цели класса АА», так как он обладает «преимуществами того, что его жители более интеллектуально развиты и таким образом способны оценить значение данного оружия». В конечном итоге Киото был спасен администрацией президента Трумана, которая заменила его на Хиросиму. «Преимуществом» последнего, которому также был присвоен класс «АА», было то, что «возможная фокусировка с близлежащих гор» могла вызвать «разрушение большой части города».

После того, как США сбросили атомную бомбу на Хиросиму, они распространили агитационную листовку, объясняющую японцам, что Вашингтон обладает «самым разрушительным взрывчатым веществом, когда-либо изобретенным человечеством… Этот ужасающий факт предназначен для вашего размышления». Одновременно с этим Белый дом сделал торжественное заявление, объявляющее о том, что он «теперь готов стереть с лица земли еще быстрее и целиком и полностью каждое производственное предприятие, имеющееся в любом японском городе над уровнем земли».

Данные документы говорят о том, что бомбардировки Хиросимы и Нагасаки были спланированы и выполнены как террористические акты. Националистически настроенные американские историки доказывали, что бомбардировки были более предпочтительны, чем американское вторжение, – но это тот вид дебатов, в который нет нужды вводить противоречащую фактам информацию. Для вынесения этического суждения стоит задать простой вопрос относительно фактических данных: предпринимало ли правительство Соединенных Штатов искренние попытки спасти как японские, так и американские жизни?

Исторические данные убедительно доказывают, что такие попытки не предпринимались. Оставим в стороне Потсдамскую декларацию, – требования которой относительно безоговорочной капитуляции, кажется, были специально сформулированы таким образом, чтобы вызвать отказ и обеспечить основания для ядерной атаки, – администрация Трумана отказалась рассматривать альтернативы использования ядерной бомбы в густо населенных районах. Прозорливый Доклад Франка, – меморандум, переданный военному министру в июне 1945 года, рекомендовал «демонстрацию нового оружия … в пустыне или на необитаемом острове». Эта идея была быстро отвергнута научной консультативной группой министра, члены которой не видели «приемлемой альтернативы непосредственному военному применению».  

Эти исторические факты важны, поскольку они символизируют пренебрежение, с которым политики в Вашингтоне относились к человеческим жизням в погоне за своими стратегическими целями. Если бы американцы лучше понимали это свойство своего правительства в конце войны, они могли бы проявить большее противодействие последующим интервенциям США в другие страны. Но после войны апологетам националистической политики удалось затушевать уроки Хиросимы и Нагасаки. Это отчасти объясняет и то, почему внутренняя оппозиция агрессии США в Юго-восточной Азии, – которая началась спустя всего лишь несколько лет после Второй Мировой Войны и в конечном счете привела к миллионам смертей, – так долго безмолвствовала. Сегодня американская военная машина все еще представляет атомную бомбу в положительном свете. Кампания по вселению «шока и трепета» в начале иракской войны в 2003 году была стимулирована доктриной, стремящейся к «достижению национального шока, сравнимого с эффектом, который произвела на японцев атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки».

Обоснование бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в конечном счете основывается на мысли о том, что критерии, применимые к большинству стран, неприменимы к правительству США и их союзников. То же самое основание часто подрывало международные усилия по контролю за вооружением. Господствующая тенденция общественного мнения на Западе относительно Ирана основывается на том, что приобретение ядерной бомбы Тегераном будет нежелательным, – но эта точка зрения попросту игнорирует тот факт, что обладание ядерным оружием Соединенными Штатами или Израилем является таким же проблематичным.

Это не просто этический вопрос – в этом состоит и практическая проблема разоружения. Соединенные Штаты, возвращаясь к смехотворным попыткам генерала Лесли Гроувза скупить мировые запасы урана во время Второй Мировой Войны, развязали и медленно проиграли борьбу за обладание ядерным оружием, контролируя распространение его среди других стран. Принимая во внимание врожденную нестабильность конфигурации многих стран-обладателей ядерного оружия, единственным способом обеспечить предотвращение еще одного ядерного взрыва в последующие семь десятилетий остается осознание того факта, что нераспространение ядерного оружия попросту невыполнимо без всеобщего разоружения.

Справедливый порядок. Так же как политики не смогли выучить уроки тех бомбардировок, научное сообщество также оказалось неспособно к интроспективному взгляду на свою роль в развитии ядерного оружия. Даже члены «комитета по выбору целей» избежали позора в академических кругах. В мемуарах Ричарда Феймана приводится пример образа мыслей, согласно которому научное сообщество рационализирует сотрудничество с военной машиной: «фон Нойманн подал мне интересную идею: не нужно быть ответственным за мир, в котором находишься. Таким образом я выработал в себе очень сильное чувство социальной безответственности».

Ученые, успокаивающие свою совесть таким образом, с готовностью приняли послевоенную позицию американского оборонного истеблишмента. Исследователь истории науки Пол Форман объясняет это таким образом: «Перед лицом бешеных денег, ни политические убеждения, ни аполитичные взгляды не были достаточно весомыми, чтобы удержать физиков». 

Такое положение дел уступает все права выбора оборонной индустрии, отбирая их у исследовательских направлений. Но в то же самое время оно сокращает пространство для выражения несогласия внутри академических учреждений. Например, закон США, известный как Поправка Соломона, может использоваться для отказа в федеральном финансировании исследований любому университету, который закрывает доступ на свою территорию военным вербовщикам или запрещает проведение военных сборов для офицеров запаса.

Подобная ситуация происходит и в Индии, где Министерство Атомной Энергетики финансирует исследования как в сфере математики, так и теоретической физики. В 1962 году известный математик Д.Д. Косамби был уволен из Института фундаментальных исследований Тата, – под предлогом публикации неверного доказательства гипотезы Риманна, но, скорее всего, из-за его публичных оппозиционных взглядов на ядерное оружие и атомную энергетику. Десятилетия спустя министерство дало указание Институту математических наук принять меры против членов своего коллектива, которые писали статьи против ядерных испытаний, проведенных Индией в 1988 году. Похожие инциденты происходили и в недавнем прошлом, – однако, ввиду их особого свойства, их трудно подробно задокументировать.

В ядерный век выживание человечества тесно связано с исключением факта войны; эта истина известна уже давно. Но длительный мир возможен лишь при справедливом международном порядке, – когда агрессия сильных держав не допускается, международные отношения управляются правилами равенства, а не исключительности, а наука управляется социальными, но не военными интересами. В 70-ю годовщину бомбардировок Хиросимы и Нагасаки пришло время нашему миру признать эти уроки и предпринять соответствующие действия.