Как возродить движение за нераспространение ракетных технологий

Джин ракетных технологий вырвался на свободу из своей волшебной лампы с такой силой, что заставить его забраться обратно – идея попросту неосуществимая, если вообще возможная. Более двадцати государств уже обладают научными, технологическими и промышленными возможностями для производства баллистических и крылатых ракет, или же обоих типов одновременно. Львиная доля этих технологий существует уже более 70 лет. Огромный процент ракетных технологий, знаний и материалов на настоящий момент оказались ценностями двойного назначения, – это значит, что их гражданское и коммерческое использование является юридически законным и широко распространенным. Попытки ограничить распространение ракет подрываются самим течением времени.

Аналогичная ситуация и в сфере контроля за экспортом, – который подразумевает широкий диапазон мероприятий, призванных ограничить поток готовых ракет и соответствующих технологий и материалов, идущий в страны, еще не обладающие ни ракетами, ни технологиями. Непрекращающийся рост всемирной торговли с каждым днем подрывает эффективность мер контроля за экспортом и технологиями. То же самое делает возможность легкого и доступного пересечения границ, как и удивительные успехи в сфере хранения и распространения информации, видимые в ежедневно используемых нами приложениях, таких как сеть интернет.

Усиливая напряженность ситуации, некоторые государства, ранее выглядевшие как «находящиеся на стороне добра» в сфере нераспространения ядерного оружия, сейчас проявляют самый живой интерес к ракетам с неядерными боеголовками, – как к баллистическим с относительно небольшим радиусом действия, так и крылатым с относительно большой дальностью. Южная Корея и Турция являются двумя такими государствами. В недалеком будущем к этому списку могут присоединиться множество других стран.

Почему же эти страны решили использовать подобные технологии? Общепринятое мнение на этот счет было таким: баллистические ракеты, не имеющие ядерных боеголовок, настолько неточны, что они не могут являться альтернативой воздушным силам. Любое государство, не имеющее амбиций приобретения ядерного оружия, но с достаточными финансовыми ресурсами и политическим весом, необходимыми для приобретения усовершенствованных модулей для своих военно-воздушных сил, предпочло бы, таким образом, иметь на вооружении военные самолеты. Носитуацияизменилась. Почемутакпроизошло?

Одной из причин, почему Сеул и Анкара делают такой выбор, является их растущее раздражение из-за соперников-соседей, непрерывно разрабатывающих ракетные технологии, – Северной Кореи, Ирана и России, – а также из-за постоянно диверсифицирующихся и увеличивающихся военных арсеналов этих стран. Но так же (если не более) важны успехи в конкретных технологиях, позволяющих разрабатывать ракеты. Среди них – обработка данных и компьютерные технологии, уменьшение размеров электроники, средства навигации и усовершенствованные материалы. Развитие этих сфер знаний и промышленности дало подъем новому поколению крылатых ракет и тактических баллистических ракет ближнего действия с повышенной точностью, надежностью и доступностью по сравнению с их предшественниками печально известного поколения «Скад». Баллистические ракеты ближнего действия, точность которых измеряется в метрах, стали эффективными инструментами для ударов по хорошо защищаемым целям исключительно важности, находящимся глубоко на территории противника. После того, как такая ракета будет запущена, ее встреча с целью практически гарантирована. Вряд ли то же самое можно сказать о военном самолете-истребителе.

Поэтому, если технологические разработки превращают баллистические и крылатые ракеты в удобные и доступные инструменты ведения неядерной войны, и если появится значительный спрос на них, можно ли утверждать, что дни контроля за экспортом и технологиями будут сочтены? Настало ли время вообще перестать волноваться по поводу подобных средств контроля?

Нет; отказ от средств контроля не является разумным решением.

Контроль за экспортом и технологиями продолжает усложнять жизнь тем, кто стремится приобрести или продать ракеты, – сейчас или в будущем. Механизмы такого контроля увеличивают затраты, продлевают время разработки, а также воздвигают политические и психологические барьеры. Но те устройства регулирования, которые были разработаны более трех десятилетий тому назад в контексте Режима контроля за ракетными технологиями, нуждаются в смене фокуса и корректировке. Сплошные ограничения режима не соответствуют новому развитию ситуации в этой сфере, а его приложение, рассредоточенное по очень широкому полю, не является действенным. Более эффективным подходом было бы сконцентрировать механизмы контроля на тех элементах и секторах, которые являются наиболее критичными для распространения ракетных технологий.

Например, можно сконцентрироваться только на ракетах дальнего действия. Чем выше дальность полета ракеты, тем меньше она зависит от широко используемых ноу-хау и материалов двойного назначения. Таким образом разработка ракет дальнего действия ставит перед вовлеченными в процесс распространения ракет лицами определенное количество технических и технологических проблем, таких как необходимость оснащения ракет второй или даже третьей ступенью. Таким же образом заинтересованные в распространении ракет лица должны научиться разрешать проблемы чрезмерного напряжения и высоких температур, вызванных повторным входом в земную атмосферу. Такие проблемы усложняют жизнь участников процесса распространения оружия, увеличивая риски и стоимость. При этом требуется доступ к различным специфическим деталям и технологиям, – редким материалам, используемым для повторного входа в плотные слои атмосферы, химическим веществам для топлива, а также научной и технической информации для управления многоступенчатостью и отделением ступеней. Контроль за экспортом и технологиями может оказать еще большее влияние, если он сконцентрируется на ракетах повышенной дальности, которые уже вызывают достаточные проблемы у лиц, вовлеченных в процесс их распространения.

При этом меры контроля за экспортом не должны являться единственными средствами борьбы с распространением ракет. Еще одним полезным подходом может явиться ограничение, – или, идеально, запрещение, – всех ракетных испытаний. Усовершенствования, вносимые в проекты ракет и обеспечение надежности требуют множественных испытаний. Таким образом необходимость в проведении полетных испытаний представляет собой ахиллесову пяту для лиц, распространяющих ракеты; если они не смогут проводить испытания, то будут откладывать разработку и развертывание, и, не исключено, что появление ракет можно будет полностью предотвратить. Это особенно истинно в случае ракет повышенной дальности. Кроме этого, прекращение испытаний баллистических ракет дальнего действия дает дополнительные преимущества: такие ракеты – наиболее явный кандидат на установку ядерных боеголовок. Начинающие и даже опытные продавцы ракет должны доказывать надежность своих изделий. В противном случае неисправная ракета с ядерной боеголовкой во время военных действий будет тождественна потере ядерного заряда. Отказ ракеты, несущей ядерную боеголовку, также создаст бессрочные риски для безопасности в силу присутствия расщепляющихся материалов.

Но уже хорошо то, что основа для введения запрета на испытания давно существует: это механизм, известный как Гаагский кодекс поведения против распространения баллистических ракет, учрежденный при поддержке ООН. Это добровольное необязывающее соглашение было принято в 2002 году и подписано более чем 135 участниками; оно предусматривает предоставление ежегодных отчетов об испытании баллистических ракет и указания по предстартовому уведомлению. Эффективность Кода могла бы быть усилена и дополнена несколькими способами: например, расширив членство, укрепив механизмы соответствия его требованиям, а также добавив в сферу действия кода крылатые ракеты, сверхзвуковые летательные аппараты и даже средства противоракетной обороны. Код можно было бы пересмотреть и включить в него меры по прозрачности, укреплению доверия и управлению кризисами, – то есть те мероприятия, которые некоторые государства уже внедрили посредством двусторонних соглашений.

И, наконец, горизонтальное распространение ракет (т.е. распространение ракет среди большого количества стран) может быть ограничено посредством противоракетной обороны, которая развивается с большой скоростью. Естественно, системы противоракетной обороны чрезвычайно дорогостоящи и доступны лишь нескольким богатым странам с высоким уровнем технической базы. К тому же противоракетные зонтики, которые предлагают эти государства, не станут убедительными для всех. Поэтому, вероятно, можно было бы разработать международный кодекс поведения для обеспечения гарантии, что при опасности ракетной угрозы те страны, которые не обладают ракетами, автоматически получат противоракетную защиту от согласных на то и имеющих возможности членов международного сообщества. Подобный кодекс поведения может стать по большей части символическим, а выполнение принятых по нему обязательств может во многом зависеть от контекста. Но такой код поведения поможет установить международные нормы против развертывания и использования ракет, – а также даст странам, избравшим не включаться в разработку ракет, определенную долю душевного покоя.