Нет причин для беспокойства

Во втором раунде Нэнси Галлахер призвала «все стороны признать, что некоторые из их экспериментов в открытом космосе, проекты противоракетной обороны и попытки контролировать космос в качестве глобального коммуникационного пространства заставляют другие государства чувствовать себя крайне небезопасно». Позволю себе вопрос: Насколько незащищенными имеют право чувствовать себя Соединенные Штаты в отношении деятельности в космосе других стран? Но более важный вопрос на этом раунде круглого стола другой: способно ли противоспутниковое оружие стать причиной начала неумышленной ядерной войны? У Чунсы и я согласны с тем, что противоспутниковое оружие не увеличивает риски ядерной войны. Г-жа Галлахер видит эту проблему по-другому.

Сегодня космические средства предоставляют военной машине США не имеющие себе равных несимметричные преимущества ведения обычной войны. Несмотря на это, офицеры безопасности США беспокоятся о том, что усиление Китаем его возможностей ведения войны в космосе увеличит цену неядерного военного конфликта в западной акватории Тихого океана. Естественно, Китай грозится ликвидировать отрыв от других в сфере космических технологий. Но доступные данные говорят о том, что США оставят за собой безусловное первенство еще долгое время, – отчасти потому, что Вашингтон обладает избытком космических и наземных средств, которых будет достаточно для нейтрализации любых китайских достижений в космических технологиях. Возникает вопрос: приведут ли усовершенствованные китайские космические средства и снижение американского доминирования к агрессивному поведению Китая и усилению нестабильности? Если да, то успехи Китая в космических технологиях по-настоящему пугающи. Если нет, то сама постановка вопроса довольно спорна. В любом случае, как г-жа У и я уже доказывали, страны (такие как Китай и Индия), которые обязались не совершать ядерные удары первыми, не имеют мотивации развивать противоспутниковое оружие для того, чтобы произвести эти первые удары.

Политика Индии по неприменению ядерного оружия первой, между прочим, оставалась в целом неизменной в течение последних 15 лет, и останется неизменной, скорее всего, еще очень долго. Кроме этого, нет никаких свидетельств того, что Индия желает обзавестись противоспутниковым оружием. Однако во втором раунде г-жа Галлахер пишет, что Индия «проводит противоспутниковые исследования в контексте программы обороны против баллистических ракет». В подтверждение своих слов она не приводит никаких доказательств. Предположительно, технологии, лежащие в основе противоспутникового оружия и оборонительных баллистических ракет имеют определенную синергетическую связь. Но ничто, – кроме нескольких заявлений работников правительства Объединенного прогрессивного альянса, – не указывает на то, что Индия производит разработку противоспутникового оружия. Напротив, индийские политики осознают опасности, связанные с оружием непосредственного поражения в космосе.

В конце своей статьи я хотел бы сказать, что разделяю желание г-жи У и г-жи Галлахер в том, чтобы диалог по космическим проблемам принимал во внимание обеспокоенности всех сторон и предвосхищал возможные недопонимания. Но я бы обратил особое внимание, совместно с г-жой У, на то, что такие страны как Индия и Китай будут рады такому диалогу, только если его регламент и правила будут справедливыми. Особенно индийские политики будут рады включиться в диалог по космическим вопросам в том случае, если он по-настоящему сможет отражать их озабоченность проблемами безопасности, – и они согласятся на меры, которые ограничат возможности Индии в космосе, только до тех пор, пока Индии не будут препятствовать в достижении технологического паритета с другими странами.