Нужно ли модернизировать ядерные арсеналы, и если да, то каким образом?

By Eugene Miasnikov: RUS, Matthew Kroenig: RUS, Lu Yin: RUS, March 20, 2015

С 2014 по 2023 годы США намерены израсходовать 355 миллиардов долларов на модернизацию своего ядерного арсенала. При этом в последующие десятилетия предполагаются еще более высокие расходы. Вашингтон далеко не одинок на пути модернизации ядерных вооружений. Согласно исследователям из Федерации американских ученых, «все государства, обладающие атомным оружием, осуществляют амбициозные программы по обновлению своих ядерных арсеналов... которые будто специально предназначены для продления эры ядерного оружия на неопределенный срок». Сторонники разоружения уверены, что модернизация, как осуществляемая, так и запланированная, вступает в противоречие с целью полной ликвидации ядерного оружия. С другой стороны, государства-обладатели настаивают на том, что, пока существует ядерное оружие, его необходимо совершенствовать с целью обеспечения безопасного хранения, надежности и эффективности. Как ядерные державы должны подходить к вопросу поддержания и модернизации своих арсеналов в условиях, когда полное разоружение, по-видимому, является недостижимой в ближайшем будущем целью, хотя и заявляемой официально практически всеми государствами?

Round 1

Найти баланс между модернизацией и разоружением

By Lu Yin: RUS | Mar 21, 2015

В вопросах разоружения и контроля над ядерным вооружением можно распознать две разнонаправленные тенденции: желание многих упразднить ядерное оружие и практическое стремление ядерных держав модернизировать свои арсеналы. Какой баланс можно достичь между этими силами?

Ядерные державы ощущают необходимость в модернизации своих арсеналов по трем основным причинам. Прежде всего, с точки зрения безопасности в сегодняшнем мире они до сих пор рассматривают ядерное оружие как неизбежную необходимость, в основном для целей сдерживания. Во-вторых, ядерное оружие продолжает играть чрезвычайно важную роль в сохранении глобальной стратегической стабильности. И в-третьих, пока существуют запасы ядерного оружия, модернизация необходима для обеспечения их сохранности и эксплуатационной надежности.

Защитники идеи разоружения, однако, говорят о том, что ядерное оружие должно быть запрещено, а его запасы уничтожены, так как, если это оружие будет использовано, то последствия, которые постигнут человечество, будут катастрофическими. Даже сами ядерные державы, провозглашая необходимость модернизации своих арсеналов, признают тот факт, что ядерное оружие рано или поздно должно быть уничтожено. Например, в 2009 году администрация Барака Обамы выступила с инициативой построения мира, свободного от ядерного оружия.

Однако тот факт, что сейчас США вливают огромные средства в модернизацию ядерного оружия, не совсем согласуется с целями ядерного разоружения. Ожидается, что на нужды модернизации в период с 2014 по 2023 гг. США потратят 335 миллиардов долларов. Сокращение американских боеголовок, предусматриваемое новым Договором СНВ («Новый старт»), будет компенсировано качественным усовершенствованием американских арсеналов. В то же время американская инициатива Быстрого глобального удара и программы противоракетной обороны вновь ставят всемирную стратегическую стабильность под угрозу.

Китаю также необходима модернизация своих ядерных сил для повышения выживаемости и поддержания необходимого минимума ядерного сдерживания. Но это единственные цели Китая относительно его ядерного арсенала. Среди пяти признанный ядерных держав Китай единственный, кто взял на себя обязательства безусловного неприменения ядерного оружия первым. Такая политика постоянно накладывает ограничения на развитие ядерного потенциала Китаем (что, в любом случае, никогда не было основным приоритетом Пекина в его кампании военной модернизации). Китай последовательно выступает за мир, свободный от ядерного оружия. Страна никогда не участвовала в гонке ядерных вооружений и никогда не разворачивала ядерное оружие на территории других государств.

К сожалению, ядерное оружие до сих пор играет важную роль в стратегиях безопасности большинство ядерных держав, – включая США. В последнем «Обзоре состояния ядерных сил» Вашингтон решил более не закреплять за ядерным оружием некоторые несущественные или невыполнимые задачи, но, с другой стороны, и не внес никаких принципиальных изменений ни в роль американского ядерного оружия, ни в стратегии ведения ядерной войны. До тех пор, пока ядерное оружие играет такую значимую роль в политике Соединенных Штатов, и пока США питают стремление к абсолютной безопасности, Вашингтон не станет сокращать свой ядерный арсенал до относительно малого уровня и не будет вносить коренные изменения в текущую программу модернизации. Практически то же самое справедливо и для России.

Таким образом, ядерные державы считают программы модернизации необходимыми. Однако, пока такие программы проводятся, дальнейший процесс разоружения видится невозможным. Как же выбраться из этого тупика? Известно, что направление развития ядерных программ определяется государственными ядерными доктринами, – поэтому секрет выхода лежит в урегулировании национальных стратегий таким образом, чтобы роли ядерного оружия отводилась в них меньшая роль.

Если Россия и США фундаментальным образом скорректируют свои ядерные стратегии, это сделает возможным и дальнейшее существенное сокращение их атомных запасов. Если же две эти державы действительно сократят свои арсеналы, это стимулирует и другие страны на размышления о том, как и когда она смогут принять участие в многостороннем процессе разоружения. Многостороннее разоружение может оказаться нелегкой задачей, – как показывает нам история российско-американских переговоров по разоружению, даже двусторонние переговоры дело непростое. Тем не менее, любой прогресс в отношениях между Россией и Соединенными Штатами стал бы вдохновением для других ядерных держав.

При этом существует дополнительное осложнение: серьезной угрозой для стратегической стабильности и разоружения становится развитие систем противоракетной обороны и Быстрого глобального удара. Договор «Новый старт» не наложил никаких ограничений на системы ПРО и обычное усовершенствованное оружие, а разработки в любой из этих технологий могут привести к новой гонке ядерных вооружений. Соответственно, в деле разработки и внедрения таких систем требуется крайняя осмотрительность. (При этом договор «Новый старт» предоставляет Соединенным Штатам серьезную возможность для «подгрузки ядерных боеголовок», то есть США оставляют на уже дислоцированных ракетах достаточно места для установки выведенных из эксплуатации боеголовок. В отличие от этого, Россия обладает небольшой возможностью для такой подгрузки.)

Ликвидация ядерного вооружения на данном этапе видится невыполнимой задачей. При этом модернизация ядерных потенциалов несомненно будет продолжаться. Но возможно, – и это очень важно, – найти между модернизацией и разоружением определенный баланс. При таком подходе ядерные стратегии стран могут быть подкорректирована таким образом, чтобы ядерное оружие играло меньшую роль в планах национальной безопасности. Практические причины для обладания ядерным оружием постепенно сойдут на нет, побуждая все ядерные державы сократить свои арсеналы. Но именно США и Россия, как две ядерных сверхдержавы, должны возглавить этот процесс, установить доверительные отношения и подать пример другим странам.

Почему необходима модернизация атомного потенциала США

By Matthew Kroenig: RUS | Mar 21, 2015

В детстве я мечтал стать звездой Национальной баскетбольной ассоциации. Но мой рост всего лишь 185 см, сейчас мне далеко за 30, и я не играл в баскетбольных соревнованиях уже более 15 лет. Мои шансы сыграть в профессиональной лиге в сущности равны нулю. Может быть, и найдется человек, который скажет, что, если я хочу осуществить свою детскую мечту, мне надо все дни напролет бегать на короткие дистанции и практиковать броски в корзину. Но это всего лишь повысит мои шансы с нуля до практически невозможного, и при этом, само собой разумеется, мне надо будет забыть о выполнении своих обязанностей как профессора, исследователя и аналитика. Таким образом, нет смысла разрушать мою текущую жизнь ради погони за фантазией.

То же самое можно сказать и об альтернативах Соединенных Штатов в отношении их ядерного потенциала. Уже так давно необходимая модернизация стареющего американского ядерного арсенала будет проведена в США в течение ближайшего десятилетия и в последующие за этим годы, при этом такие планы имеют серьезную поддержку в обеих партиях. Критики такой программы утверждают, что проект модернизации противоречит уже заявленным целям разоружения, включая мечту Президента Обамы о создании «мира без ядерного оружия».

Правда жизни, однако, в том, что в нашем мире идет напряженное противостояние в вопросах безопасности и, подчас, происходят открытые конфликты. Несмотря на ожидания некоторых наблюдателей, окончание «холодной» войны не положило конец такому положению вещей, а в последние годы вновь возрастают политические разногласия между великими державами. Россия использует силу для изменения карты Европы. Китай озвучивает свои ревизионистские требования по территориям в Восточной Азии. За два последних десятилетия доминирование по обычным видам вооружений позволило Соединенным Штатам снизить значение своего ядерного потенциала, однако преимущество США по обычным типам вооружений ослабевает в связи с тем, что Россия и, особенно, Китай усиливают свои неядерные военные потенциалы. Более того, ядерное оружие остается абсолютным инструментом военной мощи, – а потенциальные противники Вашингтона, включая Россию, Китай и Северную Корею, модернизируют свои ядерные арсеналы с целью использования этого оружия в случае конфликта с США.

Такова реальность.

Тем не менее, наверняка найдутся люди, которые возразят, что для достижение заветной мечты по полному ядерному разоружению США должны уничтожить свой арсенал и отказаться от модернизации вооруженных сил. Однако, другие страны не станут слепо следовать примеру Вашингтона. В последние годы, в то время как США сократили объемы своих арсеналов, другие государства двигаются в противоположном направлении, наращивая свои ядерные запасы. Конечно, полное ядерное разоружение желательно, но для этой цели потребуется, как минимум, полная трансформация международной политической системы. Таким образом, просто позволяя ядерному арсеналу США ржаветь, невозможно осмысленно воздействовать на процесс ликвидации ядерного оружия в масштабах всего мира.

Отказ от модернизации не будет способствовать разоружению, – более того, такое поведение будет безответственным. Ущербный ядерный потенциал США только подстегнет врагов, напугает союзников, увеличит международную нестабильность и подорвет национальную безопасность США. Другими словами, может возникнуть угроза разрушения мира в том виде, каким он существует в настоящее время.

Таки образом, вместо того, чтобы готовиться к альтернативной реальности, Вашингтону нужно создавать ядерные силы, которые необходимы именно в этой реальности. Соединенные Штаты должны сохранять надежный ядерный арсенал и полностью модернизировать свои ядерные силы согласно составленным планам. Это означает обновление всех трех составляющих ядерной триады: модификацию ядерных боеголовок, модернизацию производственного комплекса и, при необходимости, активацию всей политической воли для создания новых средств, если того потребуют изменившиеся условия. Как сказал в ноябре Министр обороны Чак Хейгел, «наши средства ядерного сдерживания играют крайне важную роль в обеспечении национальной безопасности США, являясь самой приоритетной миссией [Министерства обороны]. Ни один из других имеющихся у нас потенциалов не является более важным».

Кто-то может возразить, что модернизация, проводимая Соединенными Штатами подстегнет соответствующую реакцию других государств, дав, таким образом, толчок к новой гонке вооружений, – но, как было отмечено ранее, планы по модернизации в остальном мире происходят независимо от решений, принимаемых в Вашингтоне. Критики программы называют в качестве трудности цену вопроса, но даже в точке максимальной интенсивности обновления ядерного арсенала затраты составят лишь около 5% от оборонного бюджета. Таким образом, ядерное оружие оказывается стратегическим сдерживающим средством за разумную цену. Или, как сказал в 2013 г. Эштон Картер, вступая в должность Министра обороны, «расходы на ядерное оружие на самом деле не так уж и велики».

Резюмируя, можно утверждать, что для США не существует веской причины отказываться от запланированной модернизации своего ядерного потенциала. Не исключено, что однажды мы будем приятно удивлены появившейся возможности осуществить наши давние фантазии. Но до тех пор мы должны жить в соответствии с нашими обязанностями.

Совместимы ли модернизация ядерных вооружений и стремление к ядерному «нулю»?

By Eugene Miasnikov: RUS | Mar 20, 2015

Большинство ядерных стран, включая Россию и США часто заявляли о своей приверженности к полной ликвидации ядерных вооружений. Но ни одна ядерная держава не будет готова избавиться от своего ядерного оружия, пока все другие страны не сделают то же самое. Таким образом, ядерное вооружение наверняка будет оставаться частью военных арсеналов еще долгое время и будет постоянно обновляться. Если модернизация ядерных вооружений неизбежна, то можно ли ее как-то ограничить или направить таким образом, чтобы при этом не создавалось препятствий процессу сокращения, а в конечном счете – полной ликвидации ядерного оружия на планете?

В истории российско-американских отношений уже не раз возникали ситуации, когда модернизация ядерных вооружений не только не препятствовала сокращениям, но, наоборот, являлась их условием. К примеру, Сенат США одобрил в 2010 г новый Договор СНВ во многом благодаря тому, что выполнение этого договора было обусловлено выделением значительных сумм на программы развития ядерного комплекса и обновления триады. Логика таких расчетов понятна: сокращение вооружений не должно создавать иллюзию ослабления безопасности. Поскольку ядерные арсеналы уменьшаются количественно, необходимо повышать их эффективность и выживаемость.

Как бы то ни было, история свидетельствует, что государства, обладающие ядерным оружием, непрерывно его модернизируют. Однако меняются мотивирующие факторы, а также их относительный вес.

Применительно к российско-американским отношениям модернизация мотивировалась четырьмя основными факторами: во-первых, появлением новых технологий, которые позволяли достичь более высоких показателей по обеспечению эффективности ядерных вооружений и их безопасной эксплуатации; во-вторых, развитием систем противодействия потенциального противника, таких как средств противовоздушной (ПВО) и противоракетной (ПРО) обороны, противолодочной борьбы и ударных высокоточных средств большой дальности; в-третьих, желанием расширить функциональные возможности систем доставки, первоначально предназначенных для решения исключительно ядерных задач; и, в-четвертых, ограниченным эксплуатационным ресурсом существующих систем вооружений.

Условия для гонки вооружений в годы «холодной» войны были созданы первыми двумя факторами, – появлением новых технологий, повышающих эффективность ядерного оружия и, в особенности, развитием средств противодействия. Баллистические и крылатые ракеты, а также тяжелые сверхзвуковые бомбардировщики явились ответом на развитие средств противовоздушной обороны, в то время как атомные подводные лодки и баллистические ракеты подводных лодок межконтинентальной дальности стали ответом на развитие средств противолодочной борьбы. Влияние средств противоракетной обороны в эпоху «холодной» войны представляется достаточно спорным, поскольку технологии ПРО в тот период не были сколь-либо эффективными. Однако, нельзя исключать возможность того, что Договор ПРО сыграл важную роль, ограничив соответствующие технологии. И кто знает, как бы эволюционировали стратегические вооружения, если бы стороны договорились ограничить развитие средств противовоздушной обороны или противолодочной борьбы. Несомненно одно, – в эпоху «холодной» войны качественная модернизация ядерных вооружений проходила столь стремительно, что обновление вооружений производилось значительно раньше, чем вырабатывался их эксплуатационный ресурс.

Окончание «холодной» войны изменило баланс факторов, влияющих на модернизацию. Хотя в начале 1990-х гг некоторые программы в США еще продолжали осуществляться по инерции (например, строительство новых атомных подводных лодок с баллистическими ракетами), укрепилось осознание явной избыточности ядерного арсенала и потери его былого значения в новой геополитической обстановке. А потому модернизация стала главным образом мотивироваться стремлением расширить функциональные возможности систем доставки. Начало этому тренду положили оснащение тяжелых бомбардировщиков высокоточным обычным оружием и их переориентация для выполнения не-ядерных задач. Крылатые ракеты воздушного и морского базирования также были оснащены боеголовками обычного типа. Еще одним шагом в этом направлении стало появление программы «Быстрого глобального удара», которая на начальном этапе предполагала замену оснащения баллистических ракет на неядерные боеголовки.

Соединенные Штаты продолжают модернизировать свои средства доставки ядерного оружия в течение двух десятков лет. Однако первоначально запланированный срок эксплуатации этих средств доставки приближается к концу, а их модернизационный потенциал ограничен. С другой стороны, сейчас США подходят к рубежу, когда накопленный потенциал развития технологий побуждает создавать системы доставки нового поколения.

В России же программы модернизации почти два десятилетия испытывали хронический недостаток средств. Эксплуатационный ресурс ракет, доставшихся в наследство от Советского Союза, был продлен в два – три раза. Амбициозная программа создания новых систем доставки, на которую запланировано потратить львиную долю от выделенных Государственной программой вооружений 20 трлн. рублей, объясняется в первую очередь именно невозможностью бесконечно продлевать сроки эксплуатации. Но есть и еще один фактор, который сыграл определенную роль в решении России разрабатывать новые системы доставки. Важным аргументом в поддержку развития новых тяжелых ракет и мобильных железнодорожных комплексов стала опасность развертывания ЕвроПРО, а также американские программы развития стратегических вооружений в обычном оснащении. (Однако, пока не вполне понятно, как эти программы будут развиваться в свете ухудшающегося положения в российской экономике).

Разница в представлениях об угрозах. Сокращения ядерных вооружений США и Советского Союза (а, позднее, – России) в конце 1980-х и начале 1990-х годов стали возможными, поскольку обе стороны понимали, что накопленные запасы вооружений избыточны, а гонка вооружений – бессмысленна. С тех пор ядерные арсеналы обеих сторон неуклонно сокращались количественно. Вряд ли программы модернизации изменят этот тренд, несмотря на продолжающееся ухудшение в двухсторонних взаимоотношениях в последние годы. Но побудительные мотивы в отношении дальнейших сокращений у сторон различаются.

В США многие еще признают, что арсенал Соединенных Штатов слишком велик. Президент Обама, например, выступая в Берлине в 2013 году, заявил о том, что он будет «вести поиск возможностей для дальнейших двухсторонних сокращений с Россией с тем, чтобы выйти за рамки военно-стратегических концепций «холодной» войны». Такое предложение, по-видимому, имеет серьезную прагматическую цель – снижение затрат на дальнейшую модернизацию за счет сокращения избыточных вооружений. А ряд существующих в России тенденций отнюдь не способствуют формированию представлений об избыточности ее ядерного арсенала. В частности, неограниченное какими-либо обязательствами развитие ПРО и высокоточных вооружений США воспринимается в России как появление новых угроз, на которые необходимо реагировать. Зачастую это восприятие носит эмоциональный характер. Тем не менее, производственные и финансовые ресурсы России ограничены. У Москвы также отсутствуют возможности влиять на качественное развитие вооружений США. В этой ситуации развитие средств противоракетной обороны и высокоточных вооружений США не способствует сохранению интереса России к продолжению двусторонних переговоров и порождает у нее стремление снизить прозрачность своего ядерного арсенала.

В лучшем случае программы модернизации ядерных вооружений не будут оказывать сколь-либо значительное негативное влияние на двухсторонние отношения, а в худшем – станут дополнительным раздражителем отношений в и без того сложной ситуации. Но в любом случае – вряд ли двухсторонние переговоры о дальнейшем сокращении вооружений могут начаться, если отношения между США и Россией радикально не улучшатся.

Даже если будут созданы предпосылки для проведения дальнейшего диалога по сокращению ядерного оружия, определяющими станут проблемы ПРО и стратегических вооружений в неядерном оснащении. Таким образом, важно, чтобы развитие соответствующих вооружений в США либо ограничивалось, либо осуществлялось таким образом, чтобы не создавать обеспокоенности других сторон о выживаемости сокращающихся в результате достигнутых договоренностей ядерных сил.

Round 2

Самоанализ и безопасность

By Lu Yin: RUS | Mar 21, 2015

Все участники прошедшего круглого стола сходятся во мнениях по одному вопросу: ядерным державам необходимо модернизировать свои арсеналы. Но наша с Евгением Мясниковым позиция разительно отличается от точки зрения нашего коллеги Мэтью Кренига. Г-н Мясников и я, исходя из традиционных подходов к проблемам контроля за вооружением и разоружения, склоняемся к поддержанию баланса между модернизацией и сокращением арсеналов. Другими словами, мы стремимся найти способ совместить модернизацию и разоружение.

Г-н Крениг продемонстрировал исключительное мастерство аргументации, но я не согласна с его взглядом на то, что Соединенным Штатам не следует ограничивать свои планы по модернизации атомного арсенала или ослаблять значение ядерного оружия в своей национальной стратегии безопасности. Г-н Крениг воспринимает полное разоружение как «фантазию» и верит, что «Соединенные Штаты должны сохранять надежный ядерный потенциал и полностью модернизировать свои ядерные силы». Он даже ратует за то, чтобы при необходимости США «активизировали всю политическую волю для создания новых средств, если того потребуют изменившиеся условия».

Но взгляды г-на Кренига вступают в противоречие с реальностью: сейчас Соединенным Штатам не требуется такого громадного ядерного арсенала, как в прошлые десятилетия. Вашингтон обладает непревзойденной мощью в обычном вооружении. Американское усовершенствованное конвенциональное стратегическое вооружение, включая оружие, разрабатываемое по программе «Быстрого глобального удара», может служить и как сдерживающий механизм, и как средство причинения массового поражения противнику, – при этом освобождая США от моральных дилемм, которыми сопровождалось бы применение ядерного оружия.

Отчасти именно по этим причинам Соединенным Штатам уже удалось снизить значение ядерного оружия в национальной стратегии безопасности. В своем «Обзоре состояния ядерных сил» 2010 года США ввели новые ограничения на обстоятельства, при которых они будут рассматривать возможность применения ядерного оружия. США заявили, что не будут разрабатывать новые ядерные боеголовки. Тем не менее, г-н Крениг остается ярым сторонником неограниченного усовершенствования ядерного арсенала США, а также продолжает рассматривать ядерное оружие в качестве абсолютного инструмента военного могущества.

Безусловно, г-н Крениг не обязан во всем соглашаться с президентом собственной страны, но его поддержка бесконтрольной модернизации ядерных арсеналов входит в явное противоречие с целями администрации Обамы по строительству мира, свободного от ядерного оружия. В своей речи 2009 года в Праге президент Обама не только озвучил эту цель, но также взял на себя обязательства непрерывно сокращать ядерные арсеналы и продолжать переговоры по разоружению с Россией. Может быть, г-н Крениг и рассматривает подход президента Обамы как «фантазию», но даже такие значительные фигуры американской национальной безопасности как Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Сэм Нанн и Вильям Перри в целом присоединяются к тем же целям.

При этом я согласна с мнением г-на Кренига о том, что общее разоружение потребует устранения коренных причин международной нестабильности. Однако, г-н Крениг не принимает во внимание то, что стремление США к абсолютной безопасности само по себе является силой, подрывающей международную безопасность. Как писал Киссинждер в 1959 году, «Стабильность международной системы зависит от той степени, в которой она связывает необходимость безопасности с обязательствами самоограничения… Поиск безопасности исключительно через физическое доминирование представляет собой опасность для других государств. Так как абсолютная безопасность одной страны значит отсутствие абсолютной безопасности для всех других».

В своей статье для Второго тура Круглого стола г-н Крениг утверждает, что г-ну Мясникову и мне «не хватает некоторой интроспекции» в том, что мы написали по этому поводу. Я бы на это ответила, что необходимость интроспекции – это вещь обоюдоострая. Чтобы механизм контроля ядерных вооружений, разоружения и нераспространения ядерного оружия оказался работоспособным, от всех ядерных держав требуется активное участие в этих процессах. Таким образом, как я и писала ранее, США (вместе с Россией) должны подать пример другим странам, – включая, конечно же, Китай, – и стать в авангарде всемирного процесса по уничтожению ядерного оружия. В этом заключается вполне достижимый и жизнеспособный путь к всемирной безопасности.

Мелкой рихтовкой разоружения не достичь

By Matthew Kroenig: RUS | Mar 21, 2015

Проходящий в настоящее время круглый стол принимает в качестве отправной точки противоречие между заявлениями ядерных государств о стремлении к разоружению и их текущими планами по модернизации своих ядерных арсеналов. Но существует ли такое противоречие на самом деле? Ответ на этот вопрос зависит в большой степени от исходных предположений, на которых строится понимание того, каким образом может произойти всемирное разоружение, если оно вообще возможно.

Многие полагают, что разоружение явится результатом медленного взвешенного процесса, в ходе которого ядерные державы подпишут соглашения о контроле над вооружениями, что приведет к постепенному сокращению ядерных арсеналов, – до тех пор, пока ядерное оружие как таковое не прекратит свое существование. Такое видение, судя по всему, лежит в основе статей Евгения Мясников и Лу Инь для первого тура круглого стола. Оба моих коллеги по круглому столу критикуют планы США по модернизации и утверждают, что Соединенные Штаты должны сделать эти планы более скромными. Г-жа Лу утверждает, что США (как и Россия) должны следовать примеру Китая в снижении роли ядерного вооружения. В то же самое время оба ученых выражают озабоченность относительно систем ПРО США и программы Быстрого глобального удара.

Однако в аргументации г-на Мясников и г-жи Ли не хватает некоторой интроспекции. В США только ведутся дискуссии о модернизации, Россия же уже проводит ее. Она выводит на арену новые межконтинентальные баллистические ракеты, бомбардировщики и подводные лодки. Москва нарушает Договор о ликвидации ракет средней дальности, проведя испытания новой крылатой ракеты наземного базирования средней дальности. И, как пренебрежение своими обещаниями, данными в конце «холодной» войны, Россия сохраняет тысячи тактических ядерных ракет, готовых к использованию. Китай, в сравнении, вел себя намного более сдержанно, что заслуживает одобрения. Но он тоже увеличивает и модернизирует свое ядерное вооружение. Несмотря на то, что Китай громогласно заявляет о своей формальной политике неприменения ядерного оружия первым, в неофициальных беседах китайские чиновники признают, что Пекин может использовать ядерное оружие первым в некоторых крайних обстоятельствах.

С другой стороны, Соединенные Штаты недвусмысленно отказываются от политики неприменения ядерного оружия первыми, – именно потому, что в некоторых крайних обстоятельствах Вашингтон оставляет за собой право первым использовать ядерное оружие. Но если бы Вашингтон и в самом деле стремился к преимуществу первого удара, как опасаются г-н Мясников и г-жа Лу, то американская противоракетная оборона и функционал Быстрого глобального удара разительно отличались бы от тех минимальных систем, которые введены в эксплуатацию или только находятся на рассмотрении.

На более фундаментальном уровне, однако, основная идея в статьях моих коллег, может быть, исходит из некоторого недопонимания ситуации, – в том смысле, что трудно увидеть, как мелкие модификации планов по ядерной модернизации могут оказать прямое воздействие на такой глобальный процесс, как всемирное ядерное разоружение. Подобные шаги вряд ли смогут в значительной мере способствовать разрешению проблем безопасности, которые изначально заставили страны стать обладателями ядерного оружия. Как говорил бывший президент США Рональд Рейган, «[М]ы не доверяем друг другу не потому, что мы вооружены. Мы вооружены, потому что не доверяем друг другу».

Эту идею подтверждает и тот факт, что самое крупное сокращение ядерных арсеналов в истории произошло непосредственно после прекращения враждебных актов «холодной» войны. Я предполагаю, что всемирное ядерное разоружение потребует еще более радикального снижения напряженности между всеми странами. Те, кто предлагает изменить военно-стратегические доктрины в качестве шага навстречу разоружению, скорее всего, путают причину со следствием.

Глобальное разоружение потребует не менее, чем полного искоренения главных причин международной нестабильности. Конечно, гарантия защищенности от различных угроз – нелегкая задача, но за последние 70 лет США внесли свой вклад в этот процесс, обеспечивая население мира благом безопасности. Соединенные Штаты, кроме прочего, защищали своих союзников в Европе и Азии посредством расширения ядерного зонтика; убеждали этих союзников не создавать свои собственные ядерные арсеналы; а также избавили Россию и Китай от необходимости вступать в опасную гонку вооружений с их региональными соперниками.

Однако недавние действия России и Китая поставили международную стабильность под угрозу. В прошлом году Россия насильственно оккупировала Крым и вторглась в Донбасс на восточной Украине. Она продолжает угрожать остальной части Украины и Европе. Китай заявляет конфронтационные требования на территории в Южно-китайском море. Его конвенциональное наращивание вооруженной мощи грозит нарушить военный баланс, который обеспечивал мир в Восточной Азии более полувека, – мир, от которого Китай выиграл более, чем кто-либо другой.

С этой точки зрения планы ядерных держав по модернизации атомного оружия кажутся не самым значительным препятствием на пути к всемирному ядерному разоружению. Наибольшая преграда, скорее, состоит в ревизионистской внешней политике некоторых государств, ставящей под угрозу мирное сосуществование и международную безопасность.

Конструктивные шаги, а не превосходство

By Eugene Miasnikov: RUS | Mar 21, 2015

Участники настоящей дискуссии сошлись во мнениях, что модернизация ядерных арсеналов пока является неизбежностью. Двое – Лу Инь и автор этих строк также согласились с тем, что желательна такая модернизация, которая не препятствовала бы сокращению ядерного оружия и, в конечном счете, – полному разоружению. Мэтью Крениг, допускает, что «полное ядерное разоружение может оказаться желательным», но, по-видимому, отвергает возможность движения к этой цели, как достойную для приложения сил. «[Д]ля достижения этой цели, – пишет он, – потребуется, как минимум, полная трансформация международной политической системы».

С этим можно согласиться. Но если достижение «ядерного нуля» желательно, как признает г-н Крениг, следует задаться вопросом, каким образом в краткосрочной перспективе ядерные державы могут приблизиться к этой цели? К сожалению, в подходе г-на Кренига к модернизации трудно разглядеть стратегию, позоляющую создать более безопасный мир. Вместо этого г-н Крениг посвящает свои доводы доказательству того, почему США должны сохранить свое военное «доминирование».

Г-н Крениг пишет, что на протяжении двух последних десятилетий Соединенные Штаты «доминировали по силам общего назначения», – и в этом он, несомненно, прав. В течение большей части этих двадцати лет оборонные расходы США лишь возрастали. Военный бюджет США является крупнейшим на планете и превосходит треть общемировых военных расходов. Оборонные затраты Китая и России вместе взятых составляют менее половины того, что расходует Америка на свою оборону. Тем не менее, г-н Крениг утверждает, что «преимущество США по обычным типам вооружений ослабевает в связи с тем, что Россия и, особенно, Китай усиливают свои неядерные военные потенциалы».

В этой связи уместно задаться вопросом: в какой степени США должны доминировать и – какой ценой? Кстати, совместимы ли военное доминирование США и та руководящая роль, которую Вашингтон взял на себя в построении лучшего, более гармоничного мира? Мира, свободного от войн и страха? Такого мира, в котором, цитируя г-жу Лу, «[п]рактические причины для обладания ядерным оружием постепенно сойдут на нет»?

Сколько – достаточно? Г-н Крениг пишет, что «в то время, как США сократили свой арсенал количественно, другие государства движутся в противоположном направлении, наращивая свои ядерные потенциалы». Но, в действительности, Россия, Франция и Великобритания сокращают свои арсеналы. Предположительно, Индия и Пакистан наращивают свои ядерные силы, и, скорее всего, Китай делает то же самое. Но, если наращивание китайского арсенала и является проблемой, ее решение лежит на пути диалога о транспарентности и контроле над вооружениями, а не военного доминирования. Такой диалог мог бы привести к ограничению ядерного арсенала соседней Китаю Индии, которая видит в Китае вероятного противника. А это, в свою очередь, помогло бы ограничить ядерный потенциал Пакистана, который рассматривает Индию в качестве угрозы. Наращивание американского арсенала, с другой стороны, никоим образом не может переломить тенденции или восприятие ситуации, существующие в Южной Азии.

Ключевой вопрос состоит в том, какая модернизация является достаточной? Какие действия создадут препятствия для дальнейшего сокращения вооружений? Какие – не окажут влияния? Какие, – возможно, будут даже способствовать дальнейшему разоружению? Пример программы, которая явно подрывает дальнейший процесс сокращения вооружений, – продолжающиеся разработки в США по повышению боевой эффективности боеголовок межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок. Улучшенная точность и повышенная поражающая способность таких боеголовок резко снизила бы выживаемость российских ракет шахтного базирования. А это, в свою очередь, может повысить риски возникновения ядерной войны.

Создается впечатление, что г-н Крениг рассматривает только два варианта развития американского ядерного арсенала в ближайшем будущем, и оба они являются крайностями. Один вариант – «позволить американскому арсеналу заржаветь». Второй – «полностью модернизировать свои ядерные силы в соответствии с подготовленными планами». Однако, эти варианты далеко не единственные – существует множество промежуточных вариантов. Например, Соединенные Штаты могли бы скорректировать свои планы по замене существующей флотилии подводных лодок, – то есть закупить меньше лодок, чем планируется сейчас, – или же отсрочить планы строительства новых ядерных бомбардировщиков. Можно также полностью свернуть упомянутые выше программы, направленные на наращивание контрсилового потенциала первого удара. В совокупности, такие меры будут в большей степени способствовать успеху в следующем раунде по сокращению ядерных вооружений.

Round 3

Основания для оптимизма

By Lu Yin: RUS | Mar 21, 2015

Прошедший Круглый стол, начавшийся с дискуссии о ядерной модернизации, в итоге выделил серьезные проблемы, связанные с разоружением и контролем за ядерными вооружениями. Евгений Мясников рассказал о ядерной политике и стратегии России в свете озабоченности той опасностью, которая исходит, с точки зрения Москвы, от США. Мэтью Крениг предоставил такое же объяснение с позиции Соединенных Штатов. Г-н Крениг, например, уделяя значительное внимание действиям России на Украине, написал, что «США должны вводить в эксплуатацию ядерное оружие, необходимое для сдерживания наличествующих угроз международному миру и безопасности». Г-н Мясников выразил неудовлетворение расширением НАТО на восток, замечая, что, когда Москва вывела свои ядерные силы из Восточной Европы и бывших советских республик, она «не ожидала, что Запад будет искать возможности подвести свой военный альянс к границам России». В статьях г-д Мясникова и Кренига легко угадывается все еще существующий упрямый настрой на развитие и развертывание ядерного оружия, даже десятилетия спустя после «холодной войны».

Попытки разрешить вопросы контроля за ядерными вооружениями и разоружения встречают на своем пути серьезные препятствия. Ответственность за преодоление таких препятствий лежит, прежде всего, на США и России, обладателях огромных арсеналов, несоразмерных с их объективными нуждами. Две этих державы могут стать положительным примером для других стран обладателей ядерного оружия – или же, напротив, излишне акцентируя необходимость модернизации ядерных арсеналов и будучи неспособными значительно сократить свое вооружение, они рискуют запустить цепную реакцию гонки вооружений. Такие страны, как Китай, обладающие ограниченными ядерными арсеналами, озабочены недостаточными процессами разоружения, проводимыми Москвой и Вашингтоном. Китай и другие страны-обладатели не проявят достаточного рвения по вступлению в многосторонний процесс разоружения, если США и Россия не смогут осуществить серьезные сокращения своих вооружений. Страны же, не обладающие ядерным оружием, могут при этом начать процесс его приобретения. Все большее распространение ядерного оружия может привести к ядерному терроризму.

На фоне вышесказанного некоторый пессимизм относительно длительных целей по уничтожению ядерного оружия во всемирном масштабе кажется оправданным. При этом, однако, можно выразить осторожный оптимизм в отношении краткосрочных целей по созданию малых ядерных арсеналов. Огромные ядерные арсеналы оказались избыточными в условиях сохранения безопасности после «холодной войны». Модернизация и обслуживание ядерного оружия – достаточно дорогое удовольствие. Сокращение своих ядерных арсеналов станет выгодным решением для обеих ядерных сверхдержав. Даже владея небольшими ядерными запасами, Москва и Вашингтон будут обладать необходимыми средствами сдерживания. Также, по крайней мере, частично, тем самым они удовлетворят ожидания международного сообщества в плане разоружения. Рано или поздно страны, обладающие меньшими ядерными арсеналами, также должны включиться в процесс разоружения и контроля за ядерными вооружениями. Пока же этого не произошло, последние должны проявлять осторожность, чтобы не создавать препятствий процессу двустороннего сокращения ядерных вооружений.

Полное запрещение и уничтожение ядерного оружия может быть, и является на настоящий момент лишь долгосрочной мечтой, но даже самый длинный путь начинается с одного шага. Реальный путь к разоружению может быть найден, если все государства – обладатели ядерного оружия примут конкретные меры, такие как сотрудничество в деле решения общих угроз безопасности, введение или совершенствование мер по укреплению взаимного доверия, составление тщательных планов по управлению кризисами, а также предотвращение ошибок в расчетах. В дополнение к вышесказанному, страны-обладатели ядерного оружия должны серьезно рассмотреть вопрос создания договора, который запретил бы подписавшим его сторонам использовать ядерного оружия первыми. Такой договор также запретил бы всегда и при любых условиях использование или угрозу использования ядерного оружия против стран, не обладающим ядерными вооружениями. Позиции государств по такому договору явятся своеобразной лакмусовой бумажкой на предмет серьезности их подхода к вопросу ядерного разоружения.

Стабильность, предшествующая разоружению

By Matthew Kroenig: RUS | Mar 21, 2015

Этот Круглый стол показал, что г-жа Лу Инь, г-н Евгений Мясников и я сходимся во мнениях по многим вопросам. Все авторы согласны с тем, что государства должны стремиться к разоружению согласно Статье VI Договора о нераспространении ядерного вооружения; но до тех пор, пока существует ядерное оружие, его следует модернизировать. Расходимся же мы с моими коллегами, главным образом, в вопросах сроков и последовательности шагов.

Г-жа Лу и г-н Мясников, похоже, верят в существование волшебной формулы для расчета темпов и пределов ядерной модернизации, которая сделает возможным одновременное сдерживание и разоружение. Я настроен более скептически относительно того, насколько это возможно и правильный ли это подход к решению проблемы вообще. Напротив, я думаю, что США должны вводить в эксплуатацию ядерное оружие, необходимое для сдерживания наличествующих угроз международному миру и безопасности. В то же самое время все государства должны работать в направлении снижения международной напряженности ради того, чтобы в будущем достичь полного разоружения. Если такие условия будут выполнены, непременно начнется процесс сокращения ядерного вооружения.

Кому больше терять. Оба моих коллеги обвиняют меня в том, что я пропагандирую абсолютную безопасность для Соединенных Штатов. Я не совсем понимаю, откуда возникли такие обвинения, так как я не верю в возможность абсолютной безопасности для какого-либо государства в принципе. Несомненно, безопасность – вещь достаточно редкая, даже в 21 веке, как показало вторжение России на Украину.

В своей последней статье г-н Мясников задавался вопросом, не думаю ли я, что «российские ядерные арсеналы в качественном отношении превосходят арсеналы США». Нет, я так не думаю, – но не так давно Россия вторглась в суверенную страну, стала потрясать ядерным оружием, рассматривает возможность снижения порога использования ядерного оружия, а также провела испытания нового ядерного вооружения. Президент Владимир Путин делает плохо завуалированные угрозы применения ядерного оружия. Все вышесказанное может стать причиной беспокойства по поводу ядерных возможностей России и ее готовности обеспечивать международную безопасность.

Г-н Мясников утверждает, что Вашингтон и Москва должны по возможности сохранить Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), – и я полностью согласен с этим. (Пекин также высказывает большой интерес в этом вопросе, так как Китай был бы уязвим для российских ракет средней дальности.) Тем не менее, я скептически отношусь к намерениям России относительно Договора по РСМД. Уже многие годы г-н Путин не делает секрета из своего желания вырваться из ограничений, накладываемых этим Договором. Но если Россия не вернется к соблюдению условий Договора, другие страны вынуждены будут отреагировать на это. Этот Договор – «улица с двусторонним движением», как заметил при вступлении в должность Министр обороны США Эштон Картер. Он же, на слушаниях по вопросу утверждения в должности 4 февраля сказал: «Если вы не хотите этого договора, тогда все просто – вы освобождаетесь от своих обязательств по этому договору, освобождаемся от них и мы». В том же самом ключе, высказался высокопоставленный офицер Пентагона на слушаниях в Конгрессе 10 декабря: «Сейчас в Европе нет наших крылатых ракет наземного базирования, и это, очевидно, потому, что они запрещены Договором… но такую возможность, безусловно, стоит рассматривать». Несомненно, в Европе будет безопаснее без этих ракет. Но Москве (и Пекину) терять намного больше, чем Вашингтону, если действия России развяжут в Евразии неконтролируемую гонку ядерного вооружения средней дальности.

В свете недавних событий крылатые ракеты наземного базирования – не единственное российское ядерное оружие, требующее переоценки. Российский арсенал, состоящий из 2000 единиц тактического ядерного оружия, которое дает Москве сокрушительное тактическое преимущество против ее соседей (включая самые восточные члены НАТО), – сейчас кажется намного более опасным, чем всего год назад. Если Россия будет продолжать угрожать ядерным оружием, а также упрямо отказываться сокращать свои ядерные арсеналы посредством переговоров по контролю над вооружениями, Западу придется принять адекватные меры для обеспечения себя надежными средствами для сдерживания и, при необходимости, нанесения поражения России в случае ее ядерной агрессии против своих ближайших соседей.

Г-н Мясников совершенно верно заметил, что решения в области ядерной политики, принимаемые сегодня, будут иметь далеко идущие последствия. Прекращение существования Договора по РСМД может оказаться очень серьезным последствием необдуманных решений. Но еще более серьезной ошибкой стал бы отказ НАТО от поддержания соответствующего ядерного арсенала, необходимого для сдерживания российской агрессивности в Восточной Европе.

«Ядерные» решения и их долговременные последствия

By Eugene Miasnikov: RUS | Mar 21, 2015

Во втором туре дискуссии Мэтью Крениг отмечает, что «в США только ведутся дискуссии о модернизации, тогда как Россия уже проводит ее». Не совсем понятно, что мой коллега имеет в виду. Не думает ли г-н Крениг, что российский ядерный арсенал в качественном отношении превосходит арсенал США? Такая точка зрения безосновательна. Если в конце «холодной» войны и существовал примерный ядерный паритет между нашими державами, то в последующие годы Россия не была способной обогнать США. Развитие оборонных технологий в России за последние два десятилетия было сравнительно скромным. Российские стратегические ракеты и подводные лодки, введенные в эксплуатацию в этот период, были в основном построены по разработкам конца 1980-х годов. Даже простое сравнение расходов США и России на поддержание и модернизацию ядерных арсеналов ставит под сомнение саму мысль о том, что Россия могла опередить США.

Если довод в пользу модернизации американского ядерного оружия заключается не в том, что арсенал США качественно отстал, то не имеет ли г-н Крениг в виду, что Соединенные Штаты должны доминировать в мире как по обычному, так и по ядерному вооружению? Г-жа Лу Инь совершенно права, утверждая во втором туре, что, добиваясь абсолютной безопасности для самих себя, страны, тем самым, подрывают безопасность во всем мире. Г-н Крениг, по-видимому, стремится к абсолютной безопасности для США и, таким образом, ступает на тропу, ведущую к глобальным конфликтам, но не к миру на планете.

Кроме этого, г-н Крениг делает еще одно сомнительное заявление: «Отказавшись от обещаний, данных в конце «холодной» войны, Россия сохраняет тысячи ядерных боеголовок «поля боя», готовых к использованию». Такое утверждение попросту неверно. Россия в основном успешно выполнила свои обещания в соответствии с Президентскими ядерными инициативами начала 1990-х годов, согласно которым обе стороны обязались сократить свои арсеналы тактических ядерных вооружений. На сегодняшний день все российские нестратегические ядерные боеголовки располагаются в централизованных хранилищах, подведомственных 12 Главному Управлению Министерства обороны. Эти боеголовки не установлены на системах доставки, а потому не готовы к использованию, – в отличие от, к примеру, межконтинентальных баллистических ракет обеих сторон, которые находятся в состоянии боевой готовности к пуску в течение нескольких минут.

Россия никогда не давала обещаний уничтожить свое нестратегическое ядерное оружие без каких-либо условий. Несмотря на это, в конце 1980-х и начале 1990-х годов Россия вывела все свое ядерное оружие, базировавшееся на территориях бывших союзников в Восточной Европе и республик бывшего СССР. Но когда Москва выводила оружие, она не предполагала, что Запад будет искать возможности подвести свой военный альянс к границам России. США до сих пор продолжают размещать тактическое ядерное оружие в Европе. Этот факт является основным препятствием к решению проблемы нестратегических ядерных вооружений. В любом случае, в среде специалистов, занимающихся контролем над вооружениями, установилось единодушное мнение о том, что США и Россия обладают сравнительно одинаковыми запасами ядерных боеголовок. С учетом стратегических и нестратегических боеголовок, как развернутых, так и неразвернутых, – но не включая ожидающих демонтажа, – оба государства располагают арсеналами примерно по 4000 – 5000 боеголовок. Излишний акцент на нестратегических боеголовках препятствует пониманию этого количественного паритета.

Также нуждается в поправке заявление г-на Кренига о том, что, проведя испытание новой ракеты, Россия нарушила Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Делая подобные выводы, необходимо проявлять осторожность, поскольку доступные в открытых публикациях факты свидетельствуют о том, что проблема не настолько проста. Действительно, оба государства обвинили друг друга в нарушении Договора. Если Россия и США по-прежнему убеждены в важности договора РСМД, то им следует вновь созвать Специальную контрольную комиссию, созданную именно для того, чтобы разрешать все вопросы, касающиеся соблюдения договора РСМД. Дальнейшие же взаимные публичные обвинения не способствуют сохранению этого договора.

Наконец, в отношении ситуации на Украине и вокруг нее. Этот кризис, несомненно, является одним из главных камней преткновения к возобновлению взаимовыгодного сотрудничества между Россией и США. Но г-н Крениг представляет слишком упрощенную (и, к тому же, неверную) картину, когда пишет, что «Россия насильственно оккупировала Крым и вторглась в Донбасс на восточной Украине». Проблема этого кризиса выходит далеко за рамки нашей дискуссии. Несмотря на это, следует сделать одно замечание: сегодняшняя ситуация на Украине является печальным последствием решений, принятых давно, – особенно, тех, в результате которых были проведены искусственные линии раздела там, где таковых раньше не существовало.

Решения о будущем составе американского ядерного арсенала и о том, какой модернизации он подлежит, зависят от американского народа. Но важно помнить о том, что такие решения будут иметь глубочайшие последствия для остального мира. Правильно принятые решения смогут способствовать, выражаясь словами г-на Кренига, «снижени[ю] напряженности между всеми странами», что, в свою очередь, будет стимулировать дальнейшее сокращение ядерных вооружений. В противном же случае они могут стать источником нагнетания напряженности и недоверия.